Научи меня любить - стр. 5

- Лера! – Мама спешила на выручку своему благоверному. Судя по пакетам, она опустошила половину стола, а то и весь.

- Вторая взрослая пришла. – Мама проигнорировала мои слова. – Пойдём, Лёня, я тебя провожу.

- Пакеты до машины донесу, в розовую жопу поцелую. Даже салаты прожую, чтобы заворота, сука, кишок не случилось. – Прокомментировала её слова. – Я серьёзно говорю, хватит сюда таскаться! Она бы встретила уже кого, да только тебя, сука, с салатами ждёт. А сама потом месяцами впроголодь сидит! Что глаза отводишь? Думал об этом, не? Или тебя и так всё устраивает?!

Отец раздражённо выхватил пакеты из рук матери.

- Мужик, чё. – Отец вылетел из квартиры как ошпаренный. Мама посеменила следом. Я то и дело слышала, как она зовёт его по имени. Надеюсь, ей хватит ума хотя бы не извиняться за меня как это было во все прошлые её дни рождения. На гордость я уже не надеялась. Нету её в матери от слова совсем. Это я поняла ещё в тот день, когда отец сказал, что уходит к другой. И что? Да ни хера. Только потоки слёз и реки унижения...

А теперь, вот, ещё и последнее отдаёт, лишь бы угодить своему Лёнечке…

Хлопнула подъездная дверь...

Цирк уехал, а клоуны остались…

***

Мама опустошила большую часть стола. А царский салат соскребла весь.

Ну не дура ли!

Я потянула носом. Знакомый запах ударил по нервам и рецепторам одновременно. На тумбочке, рядом с телевизором стояла ваза с только что распустившейся сиренью. Даже не знаю почему не заметила её раньше – воняла она на всю квартиру.

Да, ничего не менялось в этом доме. Праздник абсурда продолжался. День самобичевания и унижения. День готовки – как будто ртов так на десять. А что в ответ? Поломанный вонючий куст сирени…

Первым желанием было взять вазу с «букетом» и уже ей расхерачить лобовуху джипа. Пусть бы хоть так потратился.

Твою ж мать! Как можно было всё это принимать как должное? Как?!

Интересно, а он хоть раз задумывался над тем, в какое отчаяние попадает мать, когда остаётся здесь одна в окружении наших семейных фотографий. Глядя на снимки, я понимала, что для мамы жизнь остановилась ещё тогда. А эти тринадцать лет прошли совершенно бесследно, по крайней мере они никак не зафиксировались на плёнке.

А для меня наоборот началось другое существование. И если с фотографий на меня смотрела большеглазая девочка с двумя тугими длинными косами, то в зеркальной рамке сейчас отражалась совсем другая…

Пирсинг в брови и носу, татуировка – вязь, расползшаяся по правой щеке и практически всей шее, короткий ёжик с выбритыми висками.

Чудовище?... Определённо. Но если наша внешность является отражением внутреннего мира, то мне было ещё куда стремиться. То, что засело во мне тринадцать лет назад было куда ужасней, чем та, что сейчас смотрела в зеркальную рамку…

Поставила свой снимок на место, фотографию с отцом перевернула изображением вниз. Не хрен ему тут делать даже на фотобумаге…

Я просто не могла уже находиться в этом сгустке безысходности. Давило всё, начиная от вонючего куста, заканчивая выцветшими фотографиями в рамочках.

Вышла на балкон. Хотелось глотнуть свежего воздуха и несвежего никотина. Покурить я мечтала все последние двадцать минут. Хотя, на этот раз я справилась быстрее, чем в прошлые дни рождения. Видимо, набила руку по выдворению отца.