Научи меня любить - стр. 10
Какие на хер комиссары, когда творится подобный беспредел!
Ударила по его руке. Видимо, достаточно ощутимо, чтобы лицезреть выгнутую над зеркальной оправой бровь. Его улыбка сменилась ухмылкой. Но лишь на секунду, так как в следующий момент он заговорил густым баритоном:
- Да, хорошо, мамуль. Ты супер, офигенная, классная. Самая лучшая. Ты смогла. Горжусь тобой. Вечером позвоню. Тоже люблю. Пока.
В очередной раз впала в ступор. Как-то уже сроднилась с мыслью, что он недалёкого ума, а тут… Оказалось всё гораздо хуже – маменькин сынок. И так из него все эти слова гладко вылетели, что у меня не осталось сомнений – такой обмен любезностями был для них привычным делом. А для меня было целым подвигом сказать хотя бы «папа». С мамой было немногим проще. Я даже представить не могла при каких обстоятельствах смогла бы вытолкнуть из себя слова любви…
- Так что будем делать? Или ВАШУ маму подождём? – Я вложила в свой вопрос весь пряный скептицизм, на который была способна. Оттого и отражение в зеркальных очках расплылось в ехидной ухмылке. На этот раз выражение своего лица мне понравилось. Оно было каким-то привычным. И пусть тому в некотором роде послужила невесть откуда взявшаяся зависть к этому разодетому попугаю…
***
Он не смутился, не обиделся, не разозлился. Вообще никак не отреагировал на мою колкость, хотя я целенаправленно хотела его поддеть. Он вообще на всё реагировал как-то… неправильно. И это напрягало и раздражало. Куда привычней и предсказуемей было, если бы он носился вокруг разбитого купера как вжаренный попугай и орал на меня с пеной у рта. А тут… Стоит улыбается. И хрен пойми, что там себе думает.
- Похоже всё-таки придётся ждать мамулю. – Как бы между делом заметила я, пнув ещё один осколок. Не целилась, нет, но как-то так получилось, что стекло полетело в нужном направлении, угодив аккурат под колено. Большого вреда оно причинить не могло по причине своих маленьких размеров, но внимание моё привлекло к мужским ногам с густым загаром и не менее густым покровом выгоревших на солнце кудрявых волос. К белым носкам, вытянутых во всю длину и шлёпкам.
Нет, ну на самом деле ушлепан… Эта самая мысль отразилась в зеркальных очках. Я в очередной раз узрела собственное выражение лица. И от осознания того, что и этот мамкин сын видит сейчас ту же самую ехидную улыбку на душе стало немного радостней…
Да, не удалось мне долго играть роль хорошей девочки. Хрен с этой отметкой, пусть будет. Уволить не уволят, а с Денисом как-нибудь договорюсь. С этим попугаем всё равно каши не сваришь. Да и не с чего её варить – денег всё равно нет.
- Комиссары напополам. – Поставила перед фактом, выуживая телефон из кармана.
- А я думал, платит виновник.
- А я думала, на хер бы ты не пошёл.
- О-ля-ля, - протянул он и рассмеялся. Потянулся к очкам. Видимо, просто снять их для него было слишком примитивно, поэтому он отстегнул затемнённые зеркальные линзы. Теперь в оправах остались прозрачные стёкла, и судя по диоптриям, у маменькиного сынка были проблемы со зрением. И сомнений в том не было - с головой тоже. По крайней мере, я никогда не встречала мужика, кто носил бы на руке такое количество разномастных «украшений». Фенечки, шнурки, верёвочки. Один браслет привлёк к себе внимание – три ремешка из коричневой кожи сложного плетения соединялись какими-то бусинами, но главным звеном был фиолетовый камень, настолько яркий, что от его цвета резало глаза. Вообще всё в этом мужике резало глаза…