Натюрморт с серебряной вазой - стр. 33
Виктор заметил, что судорожно сжимает мужскую летнюю туфлю в дырочках. Он опустил глаза и увидел свою левую ногу в одном тонком белом носке. Это его собственная туфля! Боже… что здесь происходило ночью, пока он спал?
Он смутно помнил какой-то ларь с навесным замком и… ужасное содержимое ларя. Но в подсобке никакого ларя не было. Виктор бросил туфлю и нервно заерзал, пытаясь подняться с пола. В спину что-то больно уперлось. Он повернулся…
Ну конечно! Он же сидит спиной к ларю! Едва осознав это, молодой человек в панике вскочил и метнулся в сторону. Откуда только прыть взялась.
– Хау-уу… хау-ууу… хау-у… – засмеялся Раметов. – Чего скачешь, стрекозел?
– Я… вы… вы… не имеете права…
– Чего-о?
– Не имеете права… травить человека… змеями…
Лицо Раметова приняло забавное бульдожье выражение.
– Какими змеями, милок? – От недоумения его щеки вздрагивали, как у большого пса. – Ты, чай, совсем рехнулся?
– Я-то в своем уме… это вы…
Виктор уставился на темный от времени деревянный ящик и осекся. Замок висел цел и невредим. Ржавый, допотопный, однако не поврежденный, в полной сохранности.
– Ну что? Убедился? – хохотнул Раметов.
Охранник так и стоял в одной туфле, зачарованно вперившись в громоздкий антикварный ларь.
– Семнадцатый век, – похвастался хозяин магазина. – Это мой любимый сундук. Видишь, крышка на петлях? И окован искусно. Жалко продавать.
– И ч-что вы там… храните?
– Тебе какое дело? Ты зачем сюда полез, паршивец? А? Признавайся!
– Я… не лез. Вы сами меня толкнули… а потом закрыли…
– Любопытен ты больно, – насупился Раметов. – А нервишки слабенькие. Не боишься, что башню снесет?
– Б-боюсь… – честно, как на духу, ответил Виктор.
– Тогда колись, мил человек! Кто тебя прислал?
Смесь изящной словесности и современного жаргона придавала речи Раметова неповторимое зловещее очарование. Но охраннику было не до того. Он стоял перед выбором: раскрыть карты или… вызвать справедливый гнев хозяина «Раритета». Кто знает, что может взбрести ему в голову?
– Никто меня не посылал. Я сам…
– Сам с усами? – осклабился Раметов. – А я тебе усы возьму да и выщиплю!
– Я вам ничего не сделал! – защищался Виктор, который постепенно приходил в себя после ночных ужасов. – Никакого вреда не нанес!
– Значит, витрина не в счет? У меня другое мнение, милок.
– Витрину разбили хулиганы…
– По твоей просьбе? – невинно осведомился Раметов. – Даром или за деньги?
Виктор не осмелился лгать и промолчал, бросая на хозяина угрюмые взгляды.
– То-то! – обрадовался Раметов своей проницательности. – Мне твоя исповедь без надобности, паршивец. Я не поп. А ты грешник! Если и дальше пойдешь кривой дорожкой – не сносить тебе головы!
Хорошо, хоть «геенной огненной» стращать не стал. И на том спасибо.
– Я перед вами ни в чем не в-виноват, – пробормотал парень, надевая туфлю. Он перепутал сон с явью и чувствовал, что ночные страхи все еще довлеют над ним.
– Коли не виноват, так я перед тобой в долгу-с, – серьезно заявил Раметов. – Стало быть, обязан удовлетворить твое любопытство.
Виктор мог бы побиться об заклад, что хозяин не поверил ему. Он прикидывается. Охранник – пешка в его крючковатых пальцах. А хватка у Раметова мертвая, как у бойцовского пса.
– Я компенсации не требую…
– Хау-ууу! Хауу! – расхохотался хозяин. – Ой… насмешил, голубь! Распотешил!