Наташа, не реви! Мы всё починим. - стр. 18
Щёлкнув зажигалкой, выхожу во двор.
Пульс долбит... Стояк ноет...
Сгребаю охапку снега, прижимая к шее, чтобы немного охладиться.
Мало нам одного пожара улице? Я же сейчас тоже вспыхну... Поджигательница, блять!
9. Глава 9 - Стыдобище
Наташа
- Папа, мы приехали!
Голос кажется мне знакомым.
С трудом разлепляю глаза.
Папа?..
Таращусь на чужую светодиодную люстру, пытаясь как-то состыковать рассыпанные пазлы моей реальности.
Лиза Иштарова, - вдруг доходит до меня, кто хозяйка голоса.
- С новым годом!! - радостно.
- Ну чего орете-то? Человек спит...
Какой человек?..
- Ой! Пап, ну ты почему в мою комнату не отправил? - слышу шепот. - Зачем в гостиной-то? Это же неудобно...
- Уснула здесь. Не стал будить. Ромка, пойдем покурим.
- Ага, а вы опять Бесу настучите!
- Да иди уже, не сдам я тебя. Дай Наталье Антоновне проснуться нормально.
Господи... Это же обо мне!
Внезапно, как тазик кипятка на голову, на меня обрушиваются воспоминания вчерашнего дня.
Ааа!!!
Сон снимает как рукой. Потому что - дня. Но не вечер! От вечера я помню только его взгляд, душ, губы Иштарова, и...
Боже мой, Наташа, боже, мой!...
Лучше б ты угорела, честное слово.
Я что - переспала пьяная с соседом?..
Это шокирует гораздо сильнее сгоревшего дома. Гораздо!
Потому что дом сгореть может и у приличной женщины, а вот секс с незнакомым мужчиной не может… Стыдобище.
В голове пусто.
Ощупываю под одеялом себя руками. Халат на мне. Но пояс развязан, сам халат распахнут и грудь моя ноет так, словно ее полночи терзали. И трусиков нет!
Я бессовестно гладенькая. Можно ли понять - был ли секс у женщины?
Дозрела, твою мать, до таких вопросов в тридцать пять!
Но на всякий случай трогаю себя пальцами между бедер, проскальзывая ими в себя.
Пожалуй, такая мокрая я была только когда распробовала секс, и какое-то время мне его сильно не хватало. Потому что хотелось утром, днём и вечером. Но Слава... Он не настолько был озабочен, и мне пришлось поумерить аппетиты. А потом перехотелось.
Какие-то обрывки воспоминаний маленькими пазлами пытаются состыковаться в моей голове.
Кажется, всё-таки был...
Я помню хриплый голос, ощущение горячего стыда, возбуждение и вес его тела.
Слышу скрип ступенек по лестнице, удаляющийся наверх. И как хлопает входная дверь.
Распахиваю глаза.
Быстренько вскакиваю с дивана. Потуже завязываю халат.
Как я могла вообще?! Это же дичь... Я его даже не знаю! Я, в конце концов, учитель его дочери.
Мне становится нехорошо...
Тошнит и кружится голова. Добредаю до кухонного окна, приоткрыв, сажусь на стул и дышу поглубже. С улицы слегка тянет табачным дымом.
Очень хочется исчезнуть из этого измерения. Но, увы, я не могу даже исчезнуть из этого дома. Потому что точно помню, что пришла в носках. И обуви у меня нет.
Да у тебя даже трусов нет, Наташ!
А ещё...
- Сева этого плоскомордого зовут, - слышу голос Александра.
Сева, да... А ещё у меня Сева.
По гостиной и кухне ровным слоем лежат маленькие шарики пенопласта и кусочки картона, которые Сева отгрыз от коробки. Почти всю коробку изорвал. Ее днище лежит под ёлкой.
- Вот этот пиздюк мне прямо жизнь вчера испортил, - жалуется Александр Роме.
- Да ладно Вам, кот и кот.
- Это не кот, нет! Это невротик. Ты знаешь кто такой невротик?
- Неа.
- Везучий ты пацан, Ромка!
Привстаю, прислоняясь лбом к холодному стеклу.