Натали Лан - стр. 12

При следующей попытке отправить сообщение появляется ошибка:

Не удается доставить. Возможно, текущий пользователь ограничил Вам доступ к своей странице.

– Вот дерьмо! – несмотря на оголенные ступни, я со злостью наступаю на стекло, желая разбить его еще сильнее. Хочу разрушить чувство, возникшее несколько минут назад. Лучше бы оно никогда не появлялось. Осколки впиваются мне в ногу, кровь заливает всю фотографию.

Когда мама обрабатывает мои раны, я думаю о том, что иногда ненависть к себе становится слишком разрушительной. Кажется, что однажды я возненавижу весь мир, и он ответит мне тем же.

Наутро все тело ломит от ночных переживаний. Пломбир сидит у моих ног, пока я пью крепкий кофе и шумно зеваю. Он всегда необъяснимым образом считывает мое настроение и пытается утешить.

– Мне так с тобой повезло, – шепчу я, почесывая его за ухом.

Он, высунув розовый язык, довольно виляет пушистым хвостом.

– Мы с этим справимся, малыш, – заверяю я его и саму себя.

– Справитесь с чем? – неожиданно раздается голос Ясмины, подкравшейся ко мне со спины.

– Будешь так подкрадываться – выселю из квартиры, – в шутку угрожаю я, и соседка расплывается в сонной улыбке.

Поправив взъерошенные волосы, она садится на соседний стул и опускает руку, чтобы мимолетом коснуться Пломбира.

– Значит, ты не выставишь нас за вчерашнюю вечеринку, – Ясми не смотрит мне в глаза, и у меня закрадываются опасения, что они все-таки разгромили комнату.

– Вы вели себя довольно тихо, – перед глазами появляется образ Даниэля, – но я бы предпочла не встречаться с вашими гостями.

– Черт, Ната, – в кухне появляется Ник. Его лицо выглядит, мягко говоря, помятым, – надеюсь, этот дурак тебя не обидел?

– Да нет, у тебя очень вежливый и воспитанный друг, – мне становится смешно от собственной интонации.

– Говоришь прямо, как моя мама, – Ник подходит к плите и спрашивает у Ясмины, – что будешь: кофе или чай?

– Чай, пожалуйста, – она сразу переключается на меня, – ты общалась с Даниэлем? Когда? Расскажи мне все!

– Чего это ты так оживилась? – мне становится неловко, и я начинаю ерзать на стуле.

– А ты его видела? – этот разговор вызывает у Яс нездоровый блеск в глазах, – он ведь ходячая модель.

– А ты и правда чересчур возбудилась, – Ника все это забавляет, и он даже не думает ревновать. Стоит и смеется себе в кулак.

– Так, – я резко встаю, – пойду-ка поработаю над статьей.

– Постой, – соседка хватает меня за руку, – ты говорила о чем-то, с чем нужно справиться. Не хочешь рассказать?

– Нет, – ответив, сразу же начинаю жалеть о бескомпромиссном тоне, которым я это заявила, – точно не сегодня.

– Ты знаешь, где нас найти, – Ник осторожно ставит на стол две кружки с дымящимся чаем.

Следующие два часа я пишу статью о вреде пластика для окружающей среды. Узнаю о его разновидностях и возможностях переработки. Только сейчас я в полной мере осознаю, что в конечном счете человек отравляет самого себя. Может, однажды из-за накопившихся внутри полимерных частиц мы покроемся пластиковой чешуей? Да, скорее всего, так и будет.

Отправив статью на проверку заказчику, я со вздохом откидываюсь на подушки. Смотрю на до отказа забитый книжный стеллаж и думаю, что стоит отнести часть книг в библиотеку. Перевожу взгляд на шкаф с одеждой и непроизвольно вспоминаю о коробке, спрятанной в самой его глубине. Ненавижу зацикливаться, ненавижу тысячу раз прокручивать в голове одно и то же событие, думая, что могла его предотвратить, ненавижу чувствовать себя беспомощной, не способной контролировать собственный разум.