Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов - стр. 87
Лука. Куда далече нас завел слепой да хромой с курносым! Пожинай, Израиль, и внеси все в дом Господа Бога твоего. Пожинай с радостию, говоря с возлюбленною сестрою: «Да сойдет брат мой в сад свой и да ест плод овощей своих». Библия твоя твой-то есть виноград: да молчит тут всякая плоть человеческая! «Если твой сей виноград, то на что нам его осквернять плотскою жатвою? Станем плоды собирать с тобою, через тебя и для тебя. Но все то не твое, что скверное, – все то скверное, что земля, плоть и кровь. Ты посеял на земле, ты и жнешь от земли, но не землю. Землю, но землю твою. Есть земля земленная и есть земля нагорняя, обетованная, небесная, Господня, духовная. Ты насадил на земле рай твой, ты обирай и плоды его. Если ты ему был началом, будь ты ж и концом ему. Что ты нам, Павел, говоришь?» «Сеющий, – говорит, – в плоть свою от плоти пожнет нетление, а сеющий в дух от духа, пожнет живот вечный». По сие время на божественной сей ниве сеял я и разумел все по плоти. И что ж пожинал? Смертные снопы и один яд.
А теперь хорошо понимаю то, в чем наставляет меня Осия: «Сейте себе в правду, соберите плод живота, просветите себе свет видения. Пока время, взыщите Господа, пока придут вам жита правды». Благословен ты, Господь Бог мой. Се начинаю чувствовать сладчайшее благоухание разлившегося без границ духа животворящего твоего, как сладковоннейшего фимиама, готов вслед его течь. Впиши меня в число и влеки вслед тебя с теми отроковицами, о которых Амос: «В тот день оскудеют девы добрые». А Захария, радуясь, кричит: «Пшеница – юношам и вино благоуханно – девам… жните, друзья, жните!»
Памва. Если слепота, хромота, курносость, сокрушение членов и прочие пороки не могут в храме Господнем быть никоим образом, ни отнюдь приносить жертвы и таковые скоты, как нечистые и к познанию Божию не годные, не посвящаются ему, так видно, что напротив того, чистые скоты и птицы не иное что значат, как людей, имеющих сердце, способное к увидению Божию. Рассуди, пожалуй: Бог велит себе посвящать тех зверей и скотов, кои имеют раздвоенное копыто. А сего еще не довольно. Он ищет, чтоб сверх того та животина отрыгала жвание, то есть по два раза бы жевала пищу, в желудок опускаемую. Таков есть вол, коза, олень.
Не смех ли таковая премудрость? А конечно ж, она премудрость Божия, то есть истинная и всеблаженная, если разжевать ее два раза или хорошенько. Можно ли, чтоб через перебор в пище сделался человек счастливым? Ведь сей единственный есть конец Божией премудрости. Какое несогласие! «Сын, дай мне сердце твое. Посвяти мне душу твою. Она для тебя ж и будет». А здесь Бог будто бы позабылся: «Дай вола, козла, барана». Сии все церемонии ежедневно, как в театре, представляемые, тайным мановением давали знать, чтоб человек вникнул во внутренности свои и со временем добрался бы до увидения Божия, сими обрядами как бы дядькою путеводствуемый. Да всей те то силе точно и говорит Павел: «Закон учитель нам был во Христе».
Однако ж во всех веках и народах полно везде таковых, которые в сей законной тени, не сродными находясь к жванию, засели и поселились. И о сих-то Осия говорит: «С овцами и тельцы пойдут искать Господа и не обретут его, ибо уклонился от них». А для чего? Для того, что они жертвенных тайн не почитали средствам, ведущим к чему-то тайному, и, не могучи разжевать их, отчуждались от того конца, куда их церемония, как некая тропинка, привести имела. Вот вся причина!