Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов - стр. 8

Обе натуры вечны, хотя и неравноправны. Диалектика взаимодействия двух натур проявляется в виде перманентного акта творения – бесконечного процесса становления вещей. В сиянии сверхсущего Блага предстают идеи как предвечные парадигмы вещей, первичные порождающие модели, причащаясь которым материя – µη ον обретает бытийный статус. Так солнце, освещая дерево, является причиной появления его тени, которая «находится Обезяною, подражающею во всем своей Госпоже Натуре».

Сверхсущее Единое, материя-µη ον, особый способ их взаимодействия и некоторые другие моменты свидетельствуют о платоническо-неоплатоническом характере онтологической модели Сковороды. Это тем более примечательно, что профессора Киево-Могилянской Академии, как правило, отдавали предпочтение аристотелизму, и платоновское учение об идеях представало в их курсах объектом достаточно радикальной критики. Платон интерпретируется Сковородой в духе неоплатонизма, поскольку и в Средние века, и значительно позднее на онтологию Платона смотрели сквозь призму неоплатонической триады «Единое – Ум – Душа», которая, в свою очередь, мыслилась генетически зависимой от христианской тринитарной доктрины. Согласно неоплатоническому учению, сущее возникает путем развертывания сверхсущего Блага (Единого). Неоплатоническая эманационная лестница Единое – Числа – Ум – Душа – Космос – Материя есть результат взаимодействия двух субстанциально неравноправных моментов, Единого и Материи: с одной стороны, сущее является таковым в силу причастности к Единому, а с другой стороны, материя-µη ον оказывается общим условием становления вещей, чистой потенцией бытия. Таким образом, ступеньки развертывания Единого зеркально отображают одна другую, вся эманационная лестница оказывается иерархией «зеркал» и «образов», пирамидой света и тьмы. На полюсах Единое есть зеркало как исполненный источник всего сущего, материя же зеркало – как ирреальная грань, условие проявления единого в ином. Эти метафоры-философемы, восходящие к сочинениям Платона, Плотина, гностиков, Дионисия Ареопагита, представленные в последующей традиции от Данте до Шеллинга и позднейших русских мыслителей, характерны и для Сковороды. Называя «зеркалом» Бога («Когда усмотрел ты новым Оком и Истинным Бога, Тогда уже ты Все в Нем, как во Источнике, как в Зерцале, увидел то, Что всегда в Нем было, а Ты никогда не видел» С.249), Сковорода подобно Николаю Кузанскому имеет в виду, что одно только зеркало безупречно – сам Бог, которым все принимается как есть, ибо это зеркало ни для чего существующего не другое, а то самое, что есть во всем, что есть; потому и каждая ступенька бытия является, в свою очередь, «зеркалом» Бога.

Типично платонической предстает у Сковороды также и метафора зеркала-µη ον. «…Вели поставить вкруг себе Сотню Зеркал Венцем. В то Время увидишь, что един твой Телесный Болван владеет Сотнею Видов, от единаго его зависящих. А как только отнять Зеркалы, вдруг все Копии сокрываются во своей Исконности, или Оригинале, будьто Ветвы в Зерне своем. Однако же Телесный наш Болван и сам есть едина токмо Тень Истиннаго Человека. Сия Тварь, будьто Обезяна, образует Лицевидным Деянiем невидимую и Присносущную Силу и Божество Того Человека