Наследство - стр. 4
Она села за руль и включила отопление. Снег пошел еще сильнее, и дворники едва с ним справлялись.
«Похоже, что этот Новый год я буду встречать с Агриппиной Павловной», – грустно подумала Яна, имея в виду свою домоправительницу. Ричард забрал их сына на все зимние каникулы и улетел с новой семьей в Швейцарию на горнолыжный курорт. «Лучше бы и я с ними напросилась», – продолжала размышлять Яна и представила лицо Люды, нынешней жены Ричарда, когда бы он спросил: «Можно моя бывшая поедет с нами?» Конечно, Люда не стала бы возражать. Люда была очень доброй, милой и покладистой. Именно такую женщину Яна всегда и желала бывшему мужу. Но даже при минимальном общении с Людмилой Цветкова всегда чувствовала, что Люда ревнует ее к Ричарду. Грешным делом Яна и сама подсознательно понимала, что Ричард любит ее. Это мучило и напрягало, поэтому Яна не очень любила бывать у них в загородном доме, а вот сын часто бывал в гостях у отца.
– А может, к Асе в гости пойти? – вслух произнесла Яна.
Дома даже елки нет. Да и зачем? Ребенка весь Новый год не будет, ей с Агриппиной Павловной лишние хлопоты ни к чему.
– Новый год без елки, без ребенка, без любимого, без желания и настроения, – констатировала Яна и тронулась в долгий путь до дома по предпраздничным пробкам.
Задребезжал телефон.
– Алло? Виталий? Что хочешь? – резко спросила Яна.
Это был давний друг – следователь, майор полиции. Дело в том, что волею судьбы госпожа Цветкова не раз становилась свидетелем того или иного преступления, а иногда и сама была то подозреваемой, то жертвой. В общем, обладала Яна Карловна потрясающей способностью влипать во все неприятности на свете. И все было бы ничего, если бы она не пыталась еще и расследовать их, чем доводила ситуацию до абсурда, а Виталия Николаевича – до белого каления. Этот «одинокий волк сыска» давно смирился с тем, что когда-то судьба свела его с Яной Карловной Цветковой и воспринимал ее как проклятие своей жизни. Агриппина Павловна и Ася даже предположили, что Виталий Николаевич влюблен в Яну, тайно, в глубине души, где-то очень-очень глубоко. Но если майор и был воздыхателем Цветковой, то он понимал, что такая женщина, как Яна, вряд ли ответит ему взаимностью. Она была слишком неординарной, непредсказуемой, к тому же все время витала мыслями в облаках. Да и Агриппина Павловна с большим сожалением и знанием дела сообщала всем Яниным друзьям и приятелям, что все попытки увлечь Цветкову бесполезны, так как она продолжает сохнуть по своему «заморскому принцу», имея в виду Карла Штольберга.
В такие минуты Яна называла ее «домомучительницей».
– Чего ты мне душу терзаешь? Зачем ты мне все время о нем напоминаешь?
– Как будто ты о нем забыла хоть на минуту! – фыркала домоправительница и удалялась с гордо поднятой головой.
«А ведь она на сто процентов права!» – вздыхала Яна.
Никакие яркие романы, возникшие в ее жизни после Карла, не вычеркнули его из памяти, словно он вошел в ее сердце самым твердым на земле алмазом, а все остальные – так… мужчины-печеньки, которые разваливаются от еле моросящего дождичка и легкого дуновения ветерка.
– Что делаешь? – спросил Виталий Николаевич.
– Стою в пробке.
– Понятно! Затаривалась в магазинах! – хмыкнул Виталий Николаевич.
– Веришь – ничего еще не покупала, встречалась с одной знакомой, и то зря. Задурила мне всю голову! – ответила Яна.