Наследники земли - стр. 60
Уго решил держаться от хозяина на расстоянии.
– Я только хочу увидеть мою матушку… мастер, – добавил он.
Бондарь оторвался от работы с таким тяжелым сопением, что Уго начал пятиться назад, пока снова не оказался на улице перед домом.
– Она больше не твоя матушка, ты понял? Теперь она моя жена и мачеха моих детей и должна всецело принадлежать им. В тебе она не нуждается. Больше не приходи и не канючь. Убирайся прочь, и останешься цел.
– Я не уйду, пока с ней не увижусь.
Уго поразился собственной дерзости. Бондарь стоял перед ним, такой громадный и страшный; за его спиной подмастерье как очумелый тряс головой и вращал глазами, что означало: «убегай!»
– Значит, хочешь ее увидеть? Ну ладно ж. Антония! – Рык бондаря гулом отозвался внутри мастерской и в голове мальчика, который уже понял, что совершил ошибку. – Антония! – еще громче позвал хозяин.
Уго поискал взглядом подмастерья. И сердце у гостя ушло в пятки, когда он увидел, что тощий парнишка смотрит в пол со скорбным видом.
– Послушайте, я не…
Уго решил отказаться от своих попыток – в тот самый момент, когда в мастерскую вошла Антонина с голым малышом на руках и с другим, чуть постарше, уцепившимся за ее юбку.
Мать не успела его заметить. А Уго, стоя на пороге, с болью в сердце видел ее усталость и покорность судьбе. Волосы матери спутались, она пришла в мастерскую грязная, босоногая, в изодранной одежде, с синяками на руке. Уго быстро понял, что сейчас случится: бондарь начнет ее бить. Наверное, бегство – это единственный способ уберечь матушку от избиения. Уго заметил, как худой подмастерье подходит, чтобы забрать у Антонины детей, как будто все уже заранее знают свои роли. Антонина отдала детей и покорно опустила глаза к сложенным на животе рукам – в тишине, которую научились соблюдать даже дети. Уго не мог сдвинуться с места, колени его дрожали.
– Ты хотел ее увидеть? – снова выкрикнул бондарь.
Пощечина, такая же сильная, как та, что получил Уго, свалила Антонину на землю, усыпанную досками и бочарными обручами, – именно в этот момент мать встретилась взглядом с сыном.
Уго прыгнул вперед. Подмастерье снова подал отчаянный знак. Антонина закричала. Дети начали плакать, а бондарь отделался от Уго, всего лишь взмахнув рукой.
– Уго! – завопила Антонина. – Ради бога, возвращайся на верфи!
– Ты хотел ее видеть? – зарычал здоровяк и одновременно пнул Антонину в живот.
Женщина свернулась в клубок. Уго ничего не чувствовал, не слышал и не видел: он снова кинулся на бондаря.
– Не бей его, – простонала Антонина.
– Оставь его! – прозвучало откуда-то с улицы.
Бондарь замер.
– Не трогай его, Ферран, – повторил мужчина, подоспевший вместе с Маиром.
Они побежали к дому бондаря, как только Маир рассказал своему приятелю об Уго, его матери и о том, что мальчик здесь и хочет встретиться с Антониной.
– Он пришел, чтобы досаждать мне. Что ему надо? – Ферран ухватил Уго за руку и резко дернул. – Жить здесь? Может, он хочет, чтобы я его кормил?
– Я пришел только повидаться с матушкой, – не сдержался Уго.
– Заткнись, еретик!
– Но это правда: он только за этим и пришел, – поддержал еврей из Сиджеса.
– Это больше не его мать, а моя жена, и ему в этом доме не рады.
– Пожалуйста, отпусти его.
Оказавшись на свободе, Уго хотел сразу броситься к Антонине, которая так и лежала, прикрыв голову руками, защищаясь от новых ударов. Но бондарь оттолкнул мальчика.