Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ - стр. 21
Приход Горбачева к власти встретили с надеждой на перемены к лучшему. Единственное, что настораживало, так это перемывание косточек мертвых генсеков – недавних друзей – и откровенное заигрывание перед Западом.
Однако перестройка не только не облегчила жизнь миллионам тружеников, а, наоборот, ухудшила и без того трудную жизнь. Только на четвертом году своего позорного правления Горбачев, наконец, остановил шнек чудовищной жертвенной машины в Афганистане. По его указанию были выведены советские войска из этой горной страны с гордым народом, где в огне непонятной войны гибли наши парни.
Экономика все больше скатывалась к обрыву. Распоясались западные разведки в вербовочной работе. Всплеск особой враждебности испытывали на себе сотрудники военной разведки. Разгорались угли межнациональных конфликтов. Сокращение ракетного вооружения больше походило на одностороннее разоружение в угоду заокеанским покровителям. Нарастало шельмование армии и органов КГБ. Топорное использование войск в Тбилиси и Вильнюсе, Риге и Баку для решения политических задач, а затем бессовестное открещивание от дачи санкций Горбачева и Шеварднадзе породили в обществе недоверие к власти, больно ударили по авторитету силовых ведомств. Генсек партией практически не руководил. Создавалось впечатление, что кто-то руководит этим разрушительным процессом.
Специалисты КГБ, готовя аналитические сообщения «наверх», не скрывали правду о состоянии страны, но информация игнорировалась. Руководство военной разведки и контрразведки приглашало Горбачева на крупные оперативные совещания – он не приходил. Создавалось впечатление, что председатель КГБ Чебриков поддерживает Горбачева, а личный состав стоит от этого где-то в стороне. На одном совещании в КГБ Горбачев все же поприсутствовал, – прослушал доклад и удалился. Вот тогда многие из сотрудников госбезопасности поняли, что судьба страны его не интересует, он к ней безразличен…
В кабинете зазвонил телефон. Стороженко снял трубку.
– Моляков. Зайдите ко мне.
Начальник отдела сообщил Стороженко о присвоении ему звания полковника. Но на душе Николая радости особой не было. Чем дальше уводила перестройка страну от реальностей, тем чаще начальник отделения размышлял: «Кто виноват в бедламе? Почему он произошел? К чему мы придем?»
В Оперативной библиотеке Николай взял книгу с выдержками из «Послевоенной доктрины Америки» в изложении Алена Даллеса. Открыл сборник и сразу же нашел то, что искал. Прочитал раз, второй – и стало страшно неуютно на душе: все идет по сценарию Запада. Даллес писал:
«Посеяв в СССР хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить… Мы найдем единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своим масштабам трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания…
Из литературы, искусства мы вытравим их социальную сущность, отчуждим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением тех процессов, которые происходили в глубинах народных масс.
Литература, театры, кино, пресса – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства, мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, предательства, всякой безнравственности.