Наследники Скорби - стр. 12
Крефф покачал головой и молча принялся есть. Она ни о чем не спрашивала. Ему не хотелось говорить. В избе было тихо, уютно… Ихтору вспомнилось детство, дом, где он вырос, мать, которую он уже почти забыл. У них тоже было тихо и уютно, а летом в раскрытую дверь проливалось солнце, ложилось длинной полоской на дощатом полу, и видимые в его лучах пылинки танцевали бесконечный танец…
– …с тобой?
Обережник очнулся, поняв, что на несколько мгновений так глубоко ушел в себя, что перестал слышать Огняну.
– Что?
– Случилось чего с тобой? – повторила хозяйка. – Зверь дикий напал?
И она кивнула на его обезображенное лицо.
– Напал, – кивнул Ихтор. – Оборотень.
– Ой… – покачала рыжей головой девушка. – Страсть-то какая!
Крефф пожал плечами. Он по первости долго привыкал к тому, что навсегда стал уродом, но с годами смирился. Забыл даже, каково это – смотреть на мир двумя очами, каково это – когда девки не шарахаются, а бабы и старики не смотрят с жалостью.
– Небось девки тебя боятся? – угадала Огняна.
– Ты-то вон не испугалась, – усмехнулся лекарь.
Обитательница заимки рассмеялась:
– У нас тут редко люди бывают – в глуши такой, так что каждый за радость. А стать мужская, она не в красоте… – Янтарные глаза сверкнули.
– А в чем же? – спросил Ихтор, дивясь смелости вдовушки.
Но Огняна и тут его удивила, ответив:
– Стать мужская – здесь, – и легонько постучала пальцем по здоровому виску гостя, потом задумалась и добавила: – И здесь.
Теплая ладонь слегка коснулась широкой груди.
– С лица воды не пить. Так матушка говаривала. А мужик добрым должен быть и умным. С таким хоть до ста лет живи – горя знать не будешь. Ну, наелся ты?
– Да. – Он отодвинул миску и посмотрел в отволоченное окно. На лес опускались сумерки.
Целитель перевел взгляд на девушку:
– Видать, сегодня родичи твои уже не возвернутся. Темнеет.
Рыжка грустно кивнула:
– Небось на торгу задержались, а может, свататься поехали. Отец хотел парням невест подобрать. Они уж взрослые у нас – по восемнадцать весен.
Ихтор улыбнулся:
– Близнецы?
Девушка в ответ махнула с усмешкой рукой:
– Тройняшки. Всю душу в молодчестве вымотали. Мать-то в родах померла. Вот отец нас один и тянул. Да я помогала. Хотя чего я там напомогать могла в семь-то лет… Эх.
И Огняна горько покачала головой. Целитель смотрел на ее живое, часто меняющееся от веселья к грусти, от грусти к радости лицо и любовался в душе. Следующий вопрос – неловкий, неуместный – сорвался с губ сам собой:
– А тебя что ж до сих пор не сговорили?
Сказал и осекся.
Но хозяйка не обиделась, посмотрела на него серьезно и ответила:
– А ты бы в дом сыну своему бабу вдовую да еще и бездетную взял бы? – и тут же просветлела, уводя разговор в другую сторону: – Ты мне лучше скажи, почто в глушь нашу заехал? Ищешь кого али заплутал?
Он улыбнулся:
– Ищу. Детей с Даром ищу.
– Колдунов, что ли? – удивилась девушка. – Ишь ты. Вот ведь доля у вас… – И Огняна покачала головой: – Тяжко, поди, ярмо-то это носить?
Мужчина сперва не понял, о каком ярме она толкует, но через миг дошел.
– Дар-то?
– Ну да, – кивнула собеседница. – Поди, иной раз хочется просто дома посидеть у печи, кота вон погладить. Хоть какой да уют. Не в седле же с утра до ночи трястись.
Ихтор в очередной раз улыбнулся. С ней было легко и приятно беседовать, будто бы знакомы они были давно. А еще в Огняне необъяснимо соединялась девичья прелесть, женский ум и детская прямота. Лекарь уже открыл рот, чтобы ответить, однако не успел произнести ни звука: в сенях яростно завыли коты.