Наследники - стр. 24

– Ты там говорила что—то про изменения? – напомнил Фома.

– Я знакома с одним человеком. Он молчал много лет, и месть копилась в нём!

Морган покрутил пальцем у зачесанного виска:

– Утопичные догадки безнадёжны…

– Так, оставим спор. Альби, что ты там придумала? – перебил друга Фома.

– Ничего особенного, один фрагментик.

– Сыграй?

– Патрику не понравится.

– Ты его видишь здесь?

– Нет.

Я спрыгнула с подоконника.

– На чем играть? На киборде? Гитаре? Барабанах?

– На чем требует авторский замысел.

Впервые могу петь в полную силу. Противно думать, что Патрик примет предложение Рози, Клаусу доложат о новых друзьях наследницы, родители официально разойдутся. Снова застала «врага» и мамочку в недвусмысленном положении. Они прижались к кованой оградке. На сумеречном небе всходила полная луна, призрачный свет падал на густые кроны деревьев. Спящие цветы в клумбах пригнули головки и опустили листики на тоненьких стебельках. В беседке, за живой изгородью, играл скрипач, но они не слышали, как льется музыка в серебряную ночь. Держались за ручки и обсуждали предстоящий развод. Мама ласково говорила с ним и вдруг побледнела. Совсем как в прошлый раз. Но как же лоснилось его, «врага», багровое лицо!

Криста. Студентка

Звонок в дверь. Стук. Тяжелые шаги. Альберта пришла.

– В комнате, иди к ней дочка, закрылась и никого не желает впускать. Что случилось – не знаем, не понимаем. Отец, сделаешь ты тише или нет? Чайку выпьешь? С бубликом. Свежие испекла.

– В другой раз.

Я натянула одеяло на голову – правда, никого не хочу видеть, даже Альберту.

– Криста Симонс, немедленно открой! – крикнула подруга и принялась стучать кулаком в белую дверь. Стук, я вздрагиваю, стук, я пугаюсь и заползаю в самый дальний уголок, стук и слезы быстрее текут из глаз, стук и…

– Криста Симонс!

Встаю. Альберта вошла с важным видом, а мама не решается – прижалась к косяку. Подруга внимательно смотрит на мое опухшее лицо, синяки, вымокшую от пота пижаму, спутанные волосы. Смеется.

– На конкурсе я стала пятой, а ответила на все вопросы. Мне ли не знать, как построен сюжет классической прозы и имена персонажей! Я даже реплики помню! Стипендия? Рухнула мечта! Ситечко, ступа и гудящая кофе—машина – мой предел. Не могу больше. Осточертело все!

Я снова упала в кровать и накрылась одеялом. Альберта сдернула его. Я всхлипнула. Подруга закрыла дверь.

– Собирайся, – тихо прошептала она. – Едем в Городской Университет.

– Ты глухая? Нет стипендии – нет учебы.

– Что ж ты такая непонятливая! Вставай, говорю. Вчера маман вызвала. Сидит такая, хорохорится, скалит зубки. Клаус сиреневый конвертик на блюдце с кружевной салфеточкой подает. Вот, дочка, письмецо. Осенью приглашают учиться. И ухмылочка. Умница, молодец, порадовала. А я как услышала, растаяла на месте – значит, завалила экзамены, понимаешь, специально, чтобы нудных лекций избежать и к папе уехать. Мон слил его адрес. Поучишься вместо меня? Маман узнает – не отпустит.

– Что?

– Ну не будь дурой, тебя завалили на конкурсе, чтобы такие как я, неумехи без цели, учились. Будущая элита! Пустышки—неженки мы, вот кто.

– Что ты несешь! – я спрятала голову в подушку.

– Я все продумала, – Альберта согнала кошку из кресла и забралась в него. – Нажаловалась маман, что устала от репортеров, потребовала легенду. Она клятвенно обещает, что о поступлении наследницы объявлено не будет. Ты с легкостью сможешь заменить… Меня.