Наследники графа. Александрин - стр. 91
Арман уселся на кровати, укрытой шкурами животных. В домике было тепло и пахло деревом. Настоящий приют охотника.
Разрезав ножом ткань штанов в области укуса, граф увидел, что рана действительно довольно серьезная. Анна взяла со стола баночку со спиртом и обильно намочила ткань. Резкий запах ударил в нос.
– Лошади меня скидывали, лягали. Но чтоб укусить! – наконец прервал молчание ее муж. - Это вы ее на меня натравили!
– Ну конечно.
Когда она прижала пропитанную спиртом тряпочку к ране, Арман буквально взревел от боли.
– Пристрелю ее к черту! Проклятая кобыла! – выдохнул он.
– По-моему тут надо зашивать…
– Нет, еще чего! – граф даже отодвинулся, словно она уже держала наготове иглу.
Лечить графа де Куси всегда было настоящим испытанием для его врача, за что тот получал неплохое жалование. Так как графине никого жалования и даже благодарности не светило, она не стала настаивать.
– Как хотите, – спокойно бросила Анна и просто перевязала рану мужа.
Как любой мужчина, он переносил боль с упрямством героя и капризностью ребенка. Только мужчины могут очертя голову бросаться в самое пекло сражения, но при этом считать себя при смерти во время легкой простуды. Что уж говорить об укусе! Это мало того, что чертовски больно так еще и как-то… унизительно, что ли.
– Это ваша месть? – не унимался граф.
Да, когда ему было больно, он становился еще более ворчлив и раздражителен, хотя куда уж больше… Анна не реагировала на его слова, понимая, что если начнет язвить в ответ, очередной словесной схватки им не избежать.
Граф кое-как стянул сапоги, снял камзол и улегся на шкуры с намерением поспать. Разговаривать с ней значило снова поругаться, а чем-то себя занять нужно. Все равно дождь, похоже, зарядил надолго.
Анна чувствовала, что ее вымокшая под дождем амазонка отяжелела и некомфортно облипала тело. В домике стало уже не просто тепло, а даже скорее жарко, но ей в мокрой одежде наоборот было зябко. Заметив, что муж отвернулся к стене, она поднялась, и став лицом к камину, сняла с себя платье. Оставшись в одной рубашке, графиня распустила волосы. Раз уж он собрался здесь спать, а ей в любом случае придется ждать, пока высохнет костюм… К счастью, постель, застланная шкурами, была хоть и низкой, но очень широкой. Анна тихо прилегла с краю, забравшись под покрывало. Граф слышал, как она легла рядом, но на довольно большом расстоянии. Боль в ноге уже притупилась, а вот близость жены неожиданно взволновала. Взглянул украдкой в ее сторону. Лежит, закрыв глаза, волосы, рассыпанные по волчьей шкуре, красиво блестят, несколько завитков упали на щеку и лоб, на шее – изящная серебряная цепочка с кулоном в виде цветка.
Графиня быстро заснула. Поняв это, супруг отвернулся и стал думать о чем угодно, чтобы как-то отвлечься от мыслей о ней. Вскоре и сам задремал.
Разбудил его стон спавшей жены – мучительный и тревожный. Он оглянулся. Графиня нахмурилась во сне, голова ее метнулась из стороны в сторону. Арман прислушался.
– Нет! – едва слышно, жалобно шептала она. – Нет, вы лжете!
Черты ее лица исказились, словно она плачет. Женщина заворочалась, откидывая покрывало из шкур.
– Вы лжете! Я не убийца! Я не убийца!
Графине снился кошмар, в котором разъяренный муж тащил жену вниз по лестнице. Он застал ее целующейся с английским послом! А в стороне стоял Ангеранн, повторявший речитативом: «Это ты виновата. Это ты виновата». В чем? В его гибели?