Наследники графа. Александрин - стр. 86
– Я так и знала, что Мазарини скажет вам, что я была у него. Я не видела другого выхода! Не могла же я сидеть, сложа руки, и ждать когда вас казнят, а нас вышлют из Франции.
– Вы что, все свои проблемы решаете в постели? – произнес граф ровным голосом, повернувшись к ней. – Надеюсь, вам понравилось. А то бы получилось, что все зря …
Графиня потеряла дар речи.
– Да как вы можете так говорить! – от охватившего ее возмущения она произнесла это полушепотом.
– Мне надоело чувствовать себя ослом, сударыня. А это чувство не покидает меня уже много лет.
Глаза Анны, ставшие блестящими, как у взбешенной кошки, сверкнули.
– Ослом, говоришь? Ты только и делаешь, что упрекаешь меня во всем! Какую честь оказал, что женился на женщине ниже себя по происхождению! Надо же, позволил жить в замке, спать на шелке и есть на серебре! Просто невиданная щедрость!
Он хотел что-то сказать, но она не слушала, продолжая кричать. Отступала, пристально глядя на него. Ну точно кошка разъяренная!
– Я может тоже не о таком муже мечтала! – не унималась графиня. – Просто ухватилась за того, кого подкинула мне судьба!
Ей казалось, что все, о чем она когда-то мечтала, перестало иметь какую-либо ценность. Все, что она возводила в течение всей жизни, рухнуло в одно мгновение, и она оказалась под развалинами.
В запале она сказала, что ненавидит и замок его проклятый, и его самого. И что лучше б его в тюрьму бросили, или даже казнили. Супруг широко открытыми глазами смотрел на нее.
– Угомонитесь, графиня! – грозно сказал он, повысив голос.
– Угомониться? Да ты всегда хотел задвинуть меня в угол. Чтоб жена сидела у окна с вышиванием, чтоб ни слова поперек. А дышать мне можно?
– Можно, – буркнул Арман.
Она поднесла руки к лицу, сложив их, как лапки, высунула язык и задышала по-собачьи.
– Что прикажете, господин граф? Будет сделано, господин граф.
Арман так резко встал, что Анна даже вздрогнула и испуганно замолчала. Решила, что сейчас ударит ее. Он и опомниться не успел, когда она бросилась к двери, но вдруг споткнулась о пуфик, не удержалась и упала. Растерявшийся граф склонился над ней, перевернул, взяв за плечо. Из носа супруги тонкой струйкой текла кровь. Арман перенес жену на диван, достал платок, и стал осторожно вытирать ее лицо.
Армэль и Эжени вошли как раз в этот момент. Виконт хотел поздороваться с отцом и сообщить, что уже уезжает. Но увидев, что произошло, юноша застыл в дверях. Его улыбка сменилась разъяренной гримасой. Казалось, виконт совсем не контролирует себя. Мгновение – и он был уже возле отца, схватил родителя за воротник камзола. Арман, вставший за секунду до этого, крепко взял сына за руки и оторвал от себя, глядя на Армэля, который был почти на полголовы ниже, сверху вниз. Напуганная Эжени зажала рукой рот, чтобы не закричать.
– Успокойся, сын! Не делай глупостей. Ты понятия не имеешь, что произошло!
– А мне и не надо это знать, – выкрикнул Армэль. – Я знаю, на что ты способен. Ты и раньше бил ее! Она несчастна с тобой! Я все знаю, отец!
– Что все? – переспросил граф.
– Все!
Виконт бросился к матери. Графиня села, еще держа у лица окровавленный платок.
– Армэль, я сама упала, – тихо сказала она.
– Матушка, мне нужно уезжать. Прямо сейчас. Но я обязательно скоро приеду. Хотите, я заберу вас в Париж?