Наследники графа. Александрин - стр. 80
А она и не замечала этого. Расчесывала только что вымытые волосы. Они переливались в свете свечей золотом. Благодаря их светлому цвету седых прядей в них было почти не различить. Стояла у огня задумчивая, смотрела, как потрескивает пламя и машинально проводила гребнем по волосам.
– Вы оба в пристройку идите спать. Нечего гостью смущать, – суетилась Мадин. – А то прижились тут, бездельники.
– Отстань ты, – рявкнул на нее Миловидов. – Сейчас уйдем. Дай договорить.
Офицер повернулся к Арману. Тот сидел за столом, откинувшись на стену и скрестив на груди руки.
– В общем, есть такой человек, Николя Фуке, – сказал русский. – Вот на него я и работаю.
– Прокурор при парижском парламенте? Я его знаю, – проговорил граф.
– Фуке прочат должность министра финансов. Уверен, его ждет головокружительный успех. А с такими людьми надо быть на короткой ноге.
Арман пожал плечами.
– Я предпочитаю держаться от таких людей подальше.
– Может и правильно. Не знаю. Я люблю рисковать. Сейчас, когда с Фрондой покончено, наши дела определенно пойдут в гору.
Граф бросил взгляд на жену. Как бы не сказала ничего лишнего! Но та словно и не слышала их беседу. Только оглянулась не спеша, потом также равнодушно перекинула волосы на другое плечо, закрыв лицо пышной золотистой волной, стала расчесывать дальше.
Русский продолжал рассуждать о том, как ловок и умен Фуке, явно рассчитывая заинтересовать графа и перетянуть его на сторону своего покровителя. Говорили тихо, потому что Монфор, еще не выздоровевший окончательно, уже заснул. Вскоре и Емельян объявил, что пора на боковую. Поднялся, чтоб отправиться в пристройку, а сам все поглядывал на графиню. Та уже расположилась у темного окна, знахарка подсела к ней и они о чем-то беседовали.
Миловидов и граф де Куси еще какое-то время поговорили, выйдя на крыльцо, потом разошлись.
– Не пустая вы, можете еще родить ребеночка, точно говорю, – услышал Арман слова Мадин.
Заметил, как жена отрицательно покачала головой.
– Вы хоть представляете, сколько мне лет? – проговорила она. – Моему старшему сыну сейчас было бы двадцать семь.
– Ну и что? Я младшую дочь в пятьдесят два родила! Правда, недолго прожило дитя. Если хотите понести, я дам вам одну настойку, будете принимать, как скажу, и обязательно получится.
Анна наотрез отказалась и тут увидела графа. Арман смотрел на супругу. Та, кажется, даже напряглась под его взглядом, глаза опустила.
– Спокойной ночи, – только и сказал он, затем быстро поднялся на облюбованную им мансарду, которую русские упорно называли чердаком.
Утром графиня поднялась под крышу. На деревянных балках сидели несколько сонных голубей. Сквозь щели пробивался свет. В углу находилось подобие лежанки из соломы, на которой спал граф. Арман уже давно обнаружил это место и с тех пор ночевал тут. Иногда и днем, лежа на сене, наблюдал сквозь отверстия в досках окрестности или дремал. Сейчас чьи-то тихие шаги разбудили его. Арман открыл глаза и сразу понял, что это пришла графиня. Узнал шелест ее одежды при ходьбе, запах духов. Увидел жену. Она смотрела как-то настороженно, точно ждала его реакцию на свое вторжение.
– Там внизу даже присесть негде, – произнесла она, словно оправдываясь.
– Поэтому я и сплю здесь, – ответил он.
Анна оглядела его убежище. Довольно тепло и уютно – на балках развешены старые рыболовные сети, какие-то травы. Сквозь щели в досках пробивается солнечный свет. Голуби жмутся друг к другу и косятся на людей.