Наследники графа. Александрин - стр. 34
Графиня оказалась в западне – между лоханью с водой, столом с купальными принадлежностями, и шевалье. Единственный путь к отступлению – попятиться назад. Но сделав резкое движение, она зацепилась юбкой за угол стола и перевернула кувшин, вода из которого вылилась прямо на нее. Отшатнувшись, женщина едва не упала, но ее задержала сильная рука.
- Как вы неуклюжи, - произнес Мишель.
Какой забавной и растерянной она была в этот момент! Монфора захлестнуло всепоглощающее желание прикоснуться в ней. Осознав, что и так уже держит ее за талию, притянул графиню рывком, стал напористо целовать. Его поцелуй был теплым и мягким. А она сама не поняла, почему вдруг задыхаясь, стала отвечать. Словно голодный зверь ожил в нем, когда он, оторвавшись от ее губ, стал покрывать ее шею быстрыми горячими поцелуями, склонился к груди, которую скрывала от него ткань корсета. Удерживая ее одной рукой за талию, другой потянул вниз лиф. Соски мигом выпрямились из ареол. Мишель обхватил губами один. Анна всхлипнула, едва его язык принялся жарко щекотать ее плоть. От прикосновения его жесткого подбородка ее нежная кожа покраснела. По донесшемуся до него вздоху, больше похожему на сдерживаемый стон, и по тому, как по ее телу прошла крупная дрожь, шевалье вдруг понял, что она достигла высшей точки наслаждения. Так быстро! Как же наэлектризована она была, что практически одно его прикосновение так на нее подействовало. Совершенно не соображая, что делает, он подхватил ее и посадил на стол, окончательно скинув оттуда кувшин, который с грохотом разбился.
Но графиня вдруг стала с силой вырываться.
- Не надо! – выдохнула едва слышно.
Однако Мишель ничего не соображал. Руки уже боролись с ворохом юбок, жадно искали ее тело, губы же вновь впивались в ее нежную кожу возле уха, в шею, в ямку под горлом.
Неужели эта шикарная женщина ему прямо сейчас здесь отдастся? Да он же с ума сойдет, как годовалый пес, впервые вскочивший на суку! Нужно только победить весь этот каскад юбок. От возбуждения все тело дрожало так, что руки плохо слушались.
Но в следующий момент он получил настолько мощный удар в грудь, что едва устоял на ногах. Анна резко уперлась в плечи Монфора руками, соскочила со стола, чуть не перевернув лохань с водой, и принялась второпях приводить в порядок одежду. Ее щеки стали пунцовыми, а в глазах полыхала ярость, смешанная со стыдом. Как вообще могла такое позволить! Да еще кому! Как же опозорилась! Графиня уже было занесла руку, чтобы ударить его, но остановилась. Полотенце, которым он прикрывался вначале, лежало теперь у его ног. Графиня осознала, что глядит прямо на его налившийся орган. Услышала, как Мишель шумно, с дрожью дышит. Словно очнувшись от наваждения, она со злостью прошипела:
- Вы что забыли, в чьем доме находитесь?
«А вы-то и сами забыли», - подумал шевалье. По его взгляду она догадалась об этой мысли. Поэтому и сбежала, пристыженная, шальная, с горящими щеками и пылающим взором…
Он думал, что она не выйдет к ужину. Но ошибся. Графиня хоть и выглядела великолепно в своем бледно-розовом атласном платье, простом, почти домашнем, без особых украшений, но была какая-то подавленная, бледная, непривычно тихая. Саласар рассказывал о своей недавней поездке в Италию.
- Мои родители были в Италии несколько лет назад, - сказала Александрин. – Но никаких подробностей кроме того смешного случая с купанием голышом я не помню.