Наследники. Дочь в отца - стр. 10
– Злой, но Ярцев ушёл. И больше я его не видела.
– Н-да уж, – качнула я головой.
– Я делала все для того, чтобы ты была в безопасности, Лана. Для тебя старалась, пойми. Он... бандит он, понимаешь?
– Да понимаю, – отмахнулась. – Одна слово – Хирург.
Тётка нахмурила брови и подметила:
– Представляешь как я удивилась, когда ты выбрала именно эту специальность?
– О да, – фыркнула я. – Мне когда моя новоиспеченная сестра эту его кличку озвучила, я тоже удивилась.
Тетя Надя повела плечами и почему-то с опасение спросила:
– И много у Ярцева детей?
– Как я поняла ещё трое. Двое, взрослых, от первого брака и маленькая девочка от второго. Её мать, кстати, вместе с отцом погибла.
– Бедный ребёнок, – покачала головой тетя Надя.
– Но самое интересное, – начала я, опуская лицо и круча в руке пустой бокал, – Ярцев почему-то захотел сделать именно меня опекуном девочки.
Я не видела, но почувствовала, как тётка напряглась.
– А ты что? – спросила она.
– А я не знаю, – вздохнула я. – Девочку жалко. Ей... ей пять лет. Понимаешь?
– Понимаю, Лана, понимаю, – почти ласковым тоном, выдала тётка. – Ты... ты большая уже девочка, умная девочка. Решай сама. Я лезть не буду, с советами в том числе. Если сама не попросишь.
Не удержавшись, я фыркнула:
– За меня ты больше не боишься?
– Я всегда буду за тебя бояться. Но зная твой характер, который очень похож на мой... запрещать что-то тебе нереально. А ругать все равно, что портить.
Я мысленно усмехнулась. Ведь тётка была права. Помню, как она узнала, что меня из хирургии перевели в приемное, я думала тётка начнёт причитать и гневаться, но она лишь плечами повела. А потом, когда я попросила совета, тетя Надя заявила: борись за свое место.
– Завтра сорок дней, – вспомнила я. – У тебя есть чёрное платье?
Тетя Надя ничего не ответила, молча встала и ушла с кухни. Вернулась быстро, держа в руке вешалку. На ней чёрное платье футляр, длиной примерно до колен и со слегка спущенными плечами.
– Подойдёт? – спросила тётка. Я кивнула.
Ушла из дома тетки и, закинув платье на плечо, пошла домой пешком. Благо квартира матери, в которую я перебрались, когда закончила учёбу, была недалеко. Знаю, что когда мама жила с теткой, это квартиру они сдавали. Много лет одной и той же семье.
Дом встретил меня тишиной. Но запахами. Букет пах на всю квартиру. И наверно впервые я была ему рада. Рада, что в моем мире есть вот такое прекрасное.
Но меня пугало, что мой мир в очередной раз резко менялся.
Утром я проснулась непривычно поздно, около одиннадцати часов. И ощущение такое, что на мне всю ночь пахали, я после дежурств себя лучше чувствовала.
Но чашка крепкого кофе как всегда привела в чувство. Я замерла у окна, выглядывая на улицу. Мои окна выходили на детскую площадку, новую, разноцветную, и там сейчас вовсю резвились дети, а их мамочки и даже папочки разбились на группки, стоя у деревянных лавочек.
И что-то мне взгрустнулось. А ещё я вспомнила светлые и печальные глаза маленькой девочки Мии.
Ну надо же, как мы с ней похожи. Гены отца настолько сильны?
И тут я поняла, что понятия не имела как выглядел мой отец. Фотографию, что ли, у новоиспеченных родственников попросить.
Около двух часов я начала собираться на поминки. Теткино платье гладить не надо, у тёти Нади свой, особенный фетиш – она всегда все наглаживала, и говорила при этом, что данный процесс её успокаивал. Меня же наоборот – раздражал и бесил. Но гладить все равно периодически приходилось. Например рабочую форму, даже если после стирки её развестить, она все равно оставалась мятой.