Наследники. Чужой сын - стр. 24

– Эй, красотка, прыгай, покатаемся!

Если бы я это услышала от кого-то другого, то, разумеется, никуда прыгать бы не стала. Но эту фразу произнес Брюсов, и я тут же полезла в салон.

Устроилась рядом с Егором, который тут же положил руку мне за спину, на сиденье. Вот если бы задел меня, я бы возмутилась. А так с чего?

– Шеф, трогай. Дальше по адресу, – громко сказал Егор, обращаясь к таксисту. И машина сразу же покатила по дороге.

До нужного адреса добрались довольно быстро. И судя по вывеске – это был караоке клуб.

– Странное место для общения, – подметила я, когда мы поднимались на крыльцо заведения.

– Нормальное, – хмыкнул Егор. – Сейчас все поймёшь.

Брюсов пропустил меня вперёд, помог снять шубу, сдал её и свое пальто в гардероб, а потом, взяв меня за локоть, повёл по залу.

Играла музыка, кто-то пел, иногда попадая, иногда не очень, в ноты. Я нервно морщилась, подумав, что Брюсов просто издевался. Тут же невозможно пообщаться!

Однако мой локоть все ещё трогала рука Егора, который вёл меня дальше, к лестнице. Мы поднялись на второй ярус. Там нас встретила улыбчивая девушка, которая, уточнив бронь, проводила нас в вип-комнату. Где, к счастью, было тихо. Даже слишком.

Девушка зашла за нами следом.

– Как обычно, – бросила ей Егор и девушка, кивнув не без улыбки, удалилась.

– Часто тут бываешь? – фыркнула я, осматриваясь. Огромный телевизор на стене, диван, столик, на котором лежали планшет, пульт и микрофоны. Ну и салфетки в вазочке стояли.

– Частенько. Изоляция полная, – усмехнулся Брюсов, плюхаясь на красный диван. – Хочешь, хоть оборись. Выпуская все эмоции. Психологи говорят это полезно.

– Так ты приходишь именно поорать, а не попеть? – поинтересовалась я, с осторожностью присаживаясь на другой край дивана.

Егор широко расставил ноги и раскинул руки. Мания у него такая, класть свои конечности везде где можно, максимально заполняя собой пространство.

А ещё он пристально смотрел на меня. Знакомым и чужим одновременно взглядом. Понять его стопроцентно я сейчас не могла.

– Угу, – привычно как обычно произнес Брюсов, не отводя взгляда. – И попеть, и попить.

– И меня позвал за тем же?

– Я ж сказал – пообщаться, Василиса Борисовна, только дай мне горло для начала промочить.

Тут открылась дверь и к нам вернулась улыбчивая девушка. С подносом, на котором стояла бутылка виски, два стакана с широким толстым дном и сырная тарелка.

– Горячее чуть позже, Егор, – произнесла девушка, маслянным взглядом одаривая Брюсова. Я не удержалась, фыркнула. Чересчур заметно. И поэтому меня девушка одарила совсем другим взглядом.

Она удалилась. А Егор взял бутылку и разлил её в два стакана.

– Я не буду, – замахала я руками.

– Не уважаешь? – вздернул он бровь.

– Чего за пошлые глупости, – нахмурилась. А Егор почти серьёзно спросил:

– Болеешь? Нельзя?

– Всё мне можно.

– Значит будешь, – Егор протянул мне стакан. Ну я и взяла.

– Третий день, – вздохнула я, принюхиваясь к напитку.

– Что – третий день?

– Третий день я пью.

– А до этого?

– А до этого на Мишиных похоронах. И то потому что, можно сказать, заставили.

– Ясно. Ну, третий не десятый. Давай, – он чокнулся с моим стаканом и глотнул. Как воду. Взял кусочек сыра и вяло зажевал.

Я тоже глотнула. Крепко. Прижала к губам тыльную сторону ладони, но тянуться к сыну не стала. Пришлось бы задеть Егора.