Наследники чужих судеб - стр. 8

– А он не застрянет? – поинтересовалась тетка, скептически глянув на старый неповоротливый «Урал». – Дорога вся в рытвинах и вязких лужах.

– Да это танк, а не мотоцикл! – заверил ее Дима. – Везде пройдет.

Не прошел. Застряли в первой же яме. Дима предложил Алене пойти за помощью.

– А как же я? – всполошилась Оля.

– Сидите в люльке, ждите. Мы скоро. – И ушли.

– Димон это специально сделал, – досадливо пробурчал Миша. Он был постарше и уже окончил второй класс. – Чтоб с твоей сестрой наедине остаться.

– Она моя тетя.

– Вы похожи.

– Правда? – обрадовалась Оля. Это значит, что она тоже красивая!

– Обе косоглазые, лопоухие.

– Сам ты… косоглазый! – разозлилась она. – А у нас миндалевидный разрез.

– Китайский.

– Древнеегипетский. У сфинкса такие глаза. А еще у Нефертити.

– У какой еще Тити? – захихикал Мишаня.

– Дурак! – Она ткнула его кулаком в плечо. С виду такой приятный мальчик, светло-русый, большеглазый, смуглый, с темной родинкой на одной щеке и ямочкой на другой. – А лопоухость у женщины, между прочим, в Японии считается атрибутом красоты!

– А я и не говорил, что вы некрасивые, – возразил он. – Твоей тетке сколько лет?

– Возрастом дам интересоваться – дурной тон, – назидательно проговорила Оля. – Но она явно младше твоего брата. Ему сколько? Двадцать?

– Больше. Целых двадцать три. И, как говорит наша бабушка, Димону жениться пора. Как думаешь, тетка твоя согласится за него выйти?

– Вряд ли. – Она подумала о том, что Димон хоть и симпатичный, но слишком молодой для брака. И ничего у него нет, кроме старого мотоцикла.

– И хорошо, – облегченно выдохнул Мишаня. – А то свои дети появятся, он со мной возиться перестанет. Знаешь, как я его люблю? Больше, чем отца родного! Брат меня, можно сказать, и воспитывает.

– Батю в тюрягу посадили, что ли? – дерзко спросила Оля.

– Почему посадили? – опешил тот. – Нет, он у нас нормальный. На мясокомбинате наладчиком работает. В две смены пашет. Не до меня ему. А мамка с сестрой нянчится младшей. Поэтому я под присмотром Димона. Он со мной на спорт ходит, дневник проверяет. А когда я окно разбил в учительской, брат за меня у директора краснел, не родители… – Его милое личико помрачнело. – А тебя как хоть зовут? – спросил вдруг он. Оказалось, он пропустил мимо ушей ее имя. Пришлось еще раз назваться. – Ольга из Ольгино? – снова улыбнулся Миша. – Прикольно.

– Вообще-то я из Москвы.

– Врешь.

– Это еще почему?

– Чтобы выпендриться.

– Перед тобой, что ли? – возмутилась Оля. – Много о себе не думай, свистулька!

– Как ты его! – раздался из-за деревьев смех Димона. – Брат на самом деле присвистывает, когда говорит.

– Потому что у меня молочные зубы выпали, а новые все не растут! – воскликнул Мишаня. Волнуясь, он говорил еще менее разборчиво, и это забавляло всех, кроме него. – Да пошли вы! – И, выпрыгнув из люльки, зашагал прочь.

Они нагнали его через двадцать минут. Нашлись ребята, что помогли вытолкать мотоцикл, и Дима погнал его по раскисшей дороге уже более аккуратно. Алена обнимала его сзади, что-то шептала на ухо. Оля сидела одна в люльке с недовольной физиономией (точно как у матери), а подпрыгивая на кочках, голосила. Ей не нравилось, что тетка все внимание уделяет Димону, а остальное ее не волновало. Когда Мишаня, с которым они поравнялись, отказался садиться на мотоцикл, она и бровью не повела. Не хочет – и не надо. Плевать на него! Лучше бы они вообще не знакомились с братьями, а топали домой пешком. Вдвоем им так замечательно!