Наследник земли Русской - стр. 2
Дмитрий Иванович Московский не пожелал платить дани ордынскому узурпатору Мамаю, тем более, что объем этой дани все время рос. Но отказал он Мамаю далеко не вчера! Еще длилась замятня, а московский князь уже наплевал на унизительный договор с ослабевшей Ордой, требующей ежегодный выход.
И толчок к этому был поистине великий – и не один, а несколько…
В 1362 году Великое княжество Русско-Литовское, объединившее юго-западные княжества бывшей Киевский Руси, нанесло сокрушительное поражение Орде при Синих водах – и более не платило татарам дань, выгнав их со своей территории. Это придало храбрости всем русским людям. С татарами можно и нужно было драться – и побеждать их! В 1376 году боярин и воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, свояк Дмитрия Ивановича, разбил на Средней Волге булгарское войско, а Волжская Булгария была частью Орды. Годом спустя хан Арапша напал на Русь и отомстил русским князьям, побив их на реке Пьяне. Но уже в следующем, 1378 году, сам Дмитрий Иванович ответил татарам: на реке Воже он наголову разгромил полководца Мамая – мурзу Бегича, разметав в пух и прах его войско. Это была не просто звонкая оплеуха Орде – это был тяжелый удар для темника Мамая, незаживающая рана, кровоточащая и зудевшая болью; это было черное унижение и лютый позор.
В этот раз Мамай собрал все свои силы и двинул их на Москву – уничтожить ее, стереть с лица земли. Но великий князь Дмитрий Иванович ждал лютого ворога. Знал, что в ближайшие год или два быть неминуемой сече, и тут уже кто кого, и поверженному пощады не будет. Победи татары, они пройдутся такой огненной лавиной по северо-восточной Руси, какой и Батый не хаживал полтора века назад. Батый просто завоевывал новые территории, так тьма саранчи пожирает все живорастущее на своем пути, Мамай же станет изощренно мстить. Оттого и собирались все русские полки на смертный бой со всей северо-восточной Руси; каждый знал: теперь уже быть им или не быть. Взойдет солнце над Русью или погаснет для нее навеки. Оттого и форсировал Дмитрий Иванович реку Дон, а не стал дожидаться врага на том берегу, потому что сюда, на смычку с Мамаем, торопились с запада – литовский великий князь Ягайло, а с востока – рязанский князь Олег Иванович, которого, кроме как «иуда», Дмитрий Иванович Московский и не называл. А ведь куда проще было встать на том берегу Дона и ждать переправы врага, как это было на Воже два года назад! Тогда на Воже, неширокой, но глубокой речке, бегущие назад татары и утонули. Но теперь русские оказались в такой же ситуации – стояли спиной к двум рекам – Дону и Непрядве. Только повернись и побеги – и порубят тебя и утопят. Вот об этом сейчас знали все русские: и полководцы, и простые ратники. Еще в Коломне, где в середине августа собирались русские войска, Дмитрий Иванович предупредил своих героев: «Умрем или победим – иному не бывать». Оттого лагерь с обозом оставили на том берегу. Ничего с собой не взяли – только копья да мечи, кистени, топоры да луки. И немного провианта – червячка заморить перед кровавой битвой. Даже понтонные мосты за собой русские воины разрушили – никакого отступления.
И едва переправились русичи, заночевали и встали, как подошло с юга и воинство Мамая. Надвинулось черной тучей. Ненавистные всеми татары, проклятые ордынцы, уже сто пятьдесят лет мучившие Русь, обиравшие ее донага, забиравшие людей навсегда на чужую темную сторону, уводившие юношей и девушек, как скот, на веревках, в рабство, теперь вновь с жадностью хищников смотрели на взбунтовавшегося противника. Сейчас, сейчас! Перебьют мужчин, а потом бросятся по городам и селам – за женщинами и добром. Как же ласкали слух диких степняков крики погибающих и мольбы о пощаде! Только подогревали дикие звериные сердца! И как же любому русскому хотелось истребить все это чертово племя! Стереть его с лица земли, чтобы и памяти о нем не осталось.