Наследник волхва - стр. 24
– Это случайно не ваш дедушка, Олег Витальевич? – даже спросила она, не удержавшись, и показала на картину, где мудрый старец с посохом в руках стоял на опушке леса рядом с громадным медведем и в окружении многочисленных диких зверей.
– Это языческий бог Велес, – ответил тот. И заинтересованно спросил: – А почему вы спросили?
– Несомненное сходство с вами, – пояснила Ирина с улыбкой. – В вашем нынешнем образе.
– Признаться, и моя жена это заметила, – сказал Олег задумчиво. – Но дело в том, что своего деда я никогда не видел, фотографий после него не осталось, так что мне трудно судить, насколько схожи изображенный на картинах Велес и мой дед. Возможно, что художник, рисуя языческого бога, использовал его как натурщика. А Тимофей утверждает, что я очень похож на деда. Отсюда, вероятно, и сходство.
Но Ирина уже не слушала его, ее внимание привлекла картина с изображенным на ней четырехглавым змеем. Две свившиеся в причудливый клубок змеи с головами с двух концов буквально очаровали ее. Она не могла понять, зачем художнику надо было пририсовывать голову к хвосту змеи, создавая химеру, но вышло загадочно и завораживающе.
– Это свитень, – заметив ее интерес, пояснил Олег. – Наши предки использовался изображение четырехглавого аспида как оберег от разных бед и напастей. Свитень служил им защитой от хворей, чужих злых намерений, магических заговоров.
– И помогало? – спросила Ирина.
– Вероятно, тому, кто верил, – ушел от прямого ответа Олег. – Ведь сказано же в евангелии от Матфея: «По вере вашей да будет вам».
– Это что-то из библии, кажется? – вздохнула Ирина. – Сколько раз пыталась читать, но она меня усыпляет. Уже на второй странице начинают слипаться глаза… Ах, какие узорчики, просто чудо!
Восторг женщины, который она не смогла скрыть, вызвали картины с изображенными на них орнаментами в виде ромбов, квадратов, треугольников, напоминающими русские народные вышивки. А затем она долго восхищалась холстами с перевернутой буквой «А», напоминающей голову быка, рогом изобилия, пастушеским посохом, месяцем в образе старинной русской ладьи, двузубой секирой…
В действительности все эти изображения оставили Ирину равнодушной. Но ей казалось, что хозяину Усадьбы волхва, зачем-то развесившему их по стенам своего дома, ее восхищение будет приятно, и она очень старалась. Сама она, будь они у нее и, главное, будь у нее собственный дом, отправила бы эти картины в чулан, а то и просто выбросила.
Возможно, Олег, сначала добросовестно объяснявший, что и почему изображено на холстах, вскоре понял это, потому что на очередной вопрос Ирины о символическом значении пересекающихся крест-накрест трезубцев он не стал отвечать, а сказал:
– Может быть, поговорим о картинах позже, а сейчас немного перекусим? Надеюсь, вам придется по вкусу наша деревенская еда.
И Ирина охотно согласилась с его предложением, решив, что приложила достаточно усилий, чтобы завоевать доверие и дружбу хозяина Усадьбы волхва, а теперь имеет право на вознаграждение.
– И уж извините, Ирина Владимировна, – сказал Олег, – но наш дом невелик, а потому трапезничаем мы на кухне. Причем значительную часть ее занимает русская печь. Но, как говорит Тимофей, в тесноте, да не в обиде.
– Вы уже второй раз упоминаете это красивое старинное русское имя, – заметила Ирина. – Уверена, что тот, кто его носит, так же красив и, судя по вашим словам, умен. Надеюсь, вы меня познакомите со своим другом или кем он вам приходится?