Наследник волхва - стр. 16

Ирина с удивлением посмотрела на него, а потом хитро прищурилась. И даже рассмеялась, настолько удачной молодой женщине показалась мысль, которая пришла ей в голову.

– А вот и буду курить, – насмешливо заявила она. – До тех пор, пока меня не поразит молнией, или как там еще проявляется божий гнев? А заодно и тебя.

– Меня-то за что? – искренне удивился юноша.

– Я курю, только когда переживаю, – пояснила Ирина. – А разве не ты виной тому, что я начала нервничать? Если вдуматься, то ты просто вынудил меня закурить, когда отказался проводить до Усадьбы волхва. Заставил кадить бесам. Интересно, что скажет, узнав об этом, твой отец Климент?

– А скажет он словами Священного писания: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской».

Голос, внезапно прозвучавший за спиной Ирины, заставил ее испуганно вздрогнуть. Она выронила папироску и обернулась. Неподалеку стоял человек в рясе и осуждающе смотрел на нее. Увлекшись разговором, они не заметили, как он подошел и, возможно, уже давно слушал их. Ирина поняла, что это и был тот самый отец Климент, которого так боялся юный звонарь. У настоятеля храма была густая и окладистая борода, которая значительно старила его. Ему едва ли было больше пятидесяти лет, но выглядел он почти стариком. У него был красивый могучий баритон, рокот которого так напугал Ирину.

– Батюшка, я не виноват! – в ужасе воскликнул Владимир, едва не падая на колени от внезапной дрожи в ногах. – Ей-богу!

– Не поминай имя Господа, Бога твоего, всуе! – сурово произнес отец Климент. – Ибо Он не оставит невиновным того, кто произносит Его имя без необходимости.

Владимир почти плакал. Ирина глядя на эту сцену, едва сдерживала смех. Ее искренне забавлял праведный гнев священника и неподдельный ужас юноши.

– Прочтешь по сто раз «Отче наш», «Богородице, Дево, радуйся» и Символ Веры. И будешь бить поклоны во время всего чтения. Такой будет твоя епитимья.

Произнеся это, отец Климент протянул руку, и юноша почти благоговейно поцеловал ее. После этого священник повернулся к молодой женщине.

– А ты, отроковица, откуда такая взялась, что греха не боишься?

– Да оттуда же, батюшка, откуда и все остальные люди, – улыбнулась Ирина. Ее не пугал ни строгий голос отца Климента, ни его еще более грозный взгляд. – Если не считать праматушки Евы.

– Не богохульствуй, – потребовал отец Климент. – Ибо гнев Божий падёт на твою голову и неправда твоя падет на темя твое.

– А в чем моя неправда? – изобразила удивление Ирина. – Разве Ева не была сотворена из ребра Адама, в отличие от всех прочих? Если это не так, то поправьте меня, батюшка.

Но отец Климент не стал продолжать этот богословский диспут, видя, что молодая женщина ерничает, а строго произнес:

– Вижу, что креста на тебе нет, оттого и болтаешь невесть что. – И, с подозрением посмотрев на нее, спросил: – Или того хуже – язычница?

Но теперь уже Ирина промолчала, внезапно сообразив, что ей ни к чему портить отношения с отцом Климентом, поддразнивая его. Потому что если кто ей и мог сейчас помочь, так только он.

– Батюшка, к милосердию вашему взываю, – меняя тон, сказала она. – Укажите, как дойти до Усадьбы волхва, если уж никто не может меня проводить. Не ночевать же мне на пороге храма, как этим птицам. – И она указала на стаю гусей, прикорнувших неподалеку на церковной паперти.