Наследник в довесок, или Хранитель для дракона - стр. 7

— Да, — глухо отозвалась я, внезапно поняв, что все мои упования на хоть какой-то шанс прощения, хоронятся прямо здесь и сейчас, ледяным голосом Мастера.

— Вам должно быть известно, — продолжил он вдребезги разбивая мои надежды. — Что подобная расцветка присуща только детям главенствующего рода. Рода черных драконов. Так неужели, вы думаете, я поверю, что дитя кого-то из высших, спокойно разгуливал в глуши Шаркароха. Да его бы и к пределам граней не подпустили. Вокруг такого дитя, должны были находиться минимум десяток стражников и нянечек, не принимая в расчет мамочку дракониху.

Слова Мастера отзывались гулом в моей голове. Я прекрасно поняла, что он хочет мне сказать. Я вру. Бессовестно, нагло, цинично, неподобающе для любого хасраши.

Я! Вру!

Самое низкое, что может сделать воин тьмы, спуститься до лжи, спасая собственную шкуру от наказания.

Кровь отхлынула от моего лица. Я сцепила руки за спиной, до боли вонзив ногти в кожу и смотрела себе под ноги, упрямо сжимая губы. У меня нет доказательств правдивости своих слов, а значит и оправдываться нечем, да и незачем. Хасраши не научены оправдываться. Мы может изложить происходящее, четко, строго и по делу. Но не оправдываться. В конце концов, бросаясь к дракончику на помощь, я осознавала последствия. Правда, не понимала, насколько они станут катастрофическими для меня. Но все же.

— Не допустимо… — Донеслись до меня слова Вестерра. — Вы понимаете о чем я, Норей?

— Да! — глухо произнесла, не узнавая собственного голоса. — Я могу быть свободна.

Судорожный вздох Мастера заставил меня поднять на него взгляд. Даже через привычное для его лица равнодушие, я видела сожаление.

— Я не могу вам помочь, Эсми, — произнес он строго. — Вы не просто испортили задание. Вы сорвали дело нескольких месяцев. Вы, лучшая ученица, поставили под сомнение все обучение нашей академии. Хуже того, вы пытаетесь себя выгородить придумывая совершеннейшие небылицы. Это недопустимо.

— Я поняла, — ответила ровно, без запинки, старясь держать лицо. — Я принимаю свое наказание с честью и достоинством, как и подобает войну хасраши.

Плечи Мастера заметно опустились.

— Вы больше не воин хасраши.

Ком подскочил к горлу, я с трудом его проглотила. О, тьма, за что ты так со мной?

Все следующее, сказанное Вестерром, звучало словно набат в моей голове.

— Совет отказывается от ваших услуг. А я не имею право оставить вас в рядах хасраши, позоря тем самым доблестное имя воинов тьмы. — Он поднялся и, смотря прямо мне в глаза, произнес с убийственной суровостью. — Прощайте, Эсми.

***

Из кабинета я выходила на ватных ногах. Так плохо мне не было даже после встречи с аркарной. Тогда я болела телом, и это можно было перетерпеть. Теперь же у меня убили душу. Разбили и уничтожили. Я не знала куда мне идти и что делать.

Орочье вымя, если бы сейчас я встретила того дракончика, то еще не известно кинулась бы его спасать или нет. Стоила ли шкурка одного чешуйчатого, всей моей жизни? И куда только темные боги смотрели? Не позорить доброе имя… Тьфу! Как после этого верить в догмат, что за спиной каждого хасраши стоит истинная тьма и сила ее. Где она была, когда я, уже почти выполнила задание и мечтала стать всецело преданной Совету? Как она могла допустить этого, чешуйчатого, на моем пути? Видимо, я чем-то не угодила тьме. Или обидела? Чем я могла ее обидеть? Знать бы.