Наследник Петра. Кандидатский минимум - стр. 30
– Выходит, в данный момент Англия прячется за широкой спиной Ганновера? – уточнил тогда Сергей свое видение ситуации.
– Так оно и есть, – посмеявшись, подтвердил Христофор Антонович.
«А неплохо они придумали, – сообразил Новицкий. – Надо будет перенять прогрессивный опыт британцев. Вот, например, недавно вернувшийся Беринг открыл в море своего имени довольно большой остров Святого Лаврентия. Что мешает объявить эту землю королевством, а себя, соответственно, его королем? Там ведь даже какие-то аборигены живут, так что королевство будет самым настоящим. Мало ли где и по каким причинам лаврентьевское посольство окажется выгоднее российского! Пусть Россия при случае тоже сможет за кого-то спрятаться».
Однако все это было делом достаточно далекого будущего, а сейчас Нулин докладывал про художества англичан, творимые от имени Ганновера.
Они, оказывается, недавно начали шастать по кабакам, где поили русских матросов до полной отключки, а потом подсовывали на подпись бумагу, по которой их собутыльники вдруг оказывались завербованными в американские колонии.
Сергей уже далеко не первый день пребывал императором, так что мысли выразить возмущение по дипломатическим каналам у него даже не мелькнуло – все равно толку не будет. Вербуют, гады? Надо подумать, какую из этого можно извлечь пользу. А чтобы не страдали случайные люди, не помешает организовать нечто вроде особого патруля.
– Думается мне, Вася, что тебе не составит труда найти мужиков, сильно крепких в питии, – предположил царь, – таких, чтобы они сами могли споить кого угодно, оставаясь при этом в относительном сознании.
– Есть у меня на примете такие, государь.
– Вот, значит, пусть они посменно дежурят, вроде как в патруле. И как ганноверцы зайдут в какой-нибудь кабак, наши тут же мчатся туда и поят английских прихвостней до полного изумления. А потом вербуют на уральские заводы.
– За чей счет поят, государь?
– Разумеется, за мой. И то, что им самим придется выпить в процессе, тоже. Плюс я еще доплачу за вредность.
– Так ведь тогда в те патрули отбоя от желающих не будет!
– Вот и ладушки. Если наших будет много, а тех мало, то кто быстрее сопьется до потери человеческого облика? Но тебе, конечно, придется присмотреть, чтобы деньги тратились по делу, а то ведь могут и наврать, что пили с англичанами. Осилишь такое дело?
– Осилю, ваше величество. И еще – ты снова правым оказался, меня уже угощал в кабаке человечек из французского посольства. Правда, плохо, с деньгами у них сейчас совсем никак, шорникам и то задолжали. Ради такого случая даже продали басурмане лошадь, вот только, как мне говорили, ранее такой животины у них не было. Небось украли где-нибудь, с них станется. Мне же этот мужик, Шарля его зовут, обещал баронский титул за то, что буду я ему про тебя, государь, рассказывать, да про дела твои.
– И ты, разумеется, попросил время на раздумья.
– Конечно, это и ты мне говорил, да и сам я знаю, что не след соглашаться сразу, надо цену набить. Да и узнать, кто такой барон, тоже не помешает.
– Титул такой дворянский, один из самых низших. Фон Мантейфеля знаешь? Он, кажется, и есть барон.
– Да это же голь перекатная; он, поганец, в карты себе на жизнь зарабатывает! – впал в праведное возмущение Василий. – И пьет, холера, почитай каждый день. Меня, царского коменданта, значит, вот таким похабным образом прельстить захотели? Правду, выходит, про этих французов сказывают, что они от жадности даже лягушками, и то не брезгуют.