Наследник криминальной империи - стр. 24

- Ой, ну посмотрите на нее! Строила из себя девственницу а сама с богатым папиком зажгла и залетела! Все, Воеводина, теперь образование побоку? Памперсы, пустышки? - язвительно звучит смех Листьевой и ее подружек.

Обида и стыд жгут мне глаза. Весь боевой настрой исчезает, словно его и не было. Надо мной, словно над какой-то гулящей дешевкой, потешаются сливки университета. Хочется провалиться сквозь землю. За что они так со мной? Я ведь ничего им не сделала. Они ведь ровным счетом ничего не знают. Ни о том, каким шоком для меня стала беременность, ни то, с каким ужасом я думала об аборте. 

Хочется ответить что-нибудь резкое Кате, заткнуть ей рот встречной колкостью, но не могу выдавить из себя ни звука. Чистый ступор. Оставляю Карину стоять на лестнице и глотая слезы, бегу к машине Казима.

17. 17

Аня

Дома не становится легче, потому что слова Листьевой постоянно крутятся у меня в голове. И хотя я догадываюсь, что причина её неприязни ко мне кроется совершенно не в беременности, а в том, что средний бал по предметам у меня выше, чем у неё, дурное настроение всё равно не покидает.

- Богдан Олегович ждёт вас на ужин, - сообщает Казим.

- Спасибо, я не голодна.

Отвожу свои заплаканные глаза в сторону, чтобы он не увидел. Возможно, я выйду чуть позже, когда немного приду в себя. Желательно не попадаясь на глаза самому Богдану.

Я долго лежу, уткнувшись лицом в подушку, а затем вздрагиваю, когда кто-то без стука проходит в мою комнату предварительно громко захлопнув за собой дверь. Так вольно в этом доме может вести себя только Богдан. 

- Дюймовочка, я же предупреждал, что будет за неподчинение.

Шмыгаю носом и даже не думаю шевелиться. Я помню, помню… В прошлый раз он шлёпнул меня по заднице, закинул на плечо и унёс на кухню, буквально заставив съесть ужин. Но именно сегодня мне тошно и совершенно не до его шуточек.

- Ты что плачешь? – удивляется Богдан. – Что случилось, Анют?

Нехотя отрываю голову от подушки и, подогнув ноги в коленях, мотаю головой.

- Ничего не случилось.

- Я слепой что ли? Анют, не испытывай моё терпение.

- Ты вряд ли поймешь меня…

- Я попытаюсь, - настаивает Богдан. - Ты главное говори.

Внутри меня словно срабатывает эффект ядерной бомбы. Слова и мысли, которые копились в голове тут же выплескиваются наружу.

- Я всегда хотела учиться, Богдан. Всегда мечтала получить хорошее образование, работу и пойти вверх по карьерной лестнице. Хотела всего добиться сама, потому что у меня были на это силы и желание… А потом… потом в моей жизни что-то пошло не так. Этот клуб и близость с тобой, а потом неожиданная беременность… Я люблю, безумно люблю ребёнка внутри меня, но боюсь, что несостоявшаяся в жизни мать ему будет не нужна.

- Чушь сейчас говоришь, дюймовочка. Ну какая же ты несостоявшаяся? – хмыкает Богдан.

- Так Листьева сказала. Мне всего девятнадцать. Что я смогу дать ребёнку? Какой пример показать? Заброшу учёбу и погружусь в пеленки и пустышки.

- Кто такая Листьева? – хмурится он.

- Староста группы.

- А ты меньше слушай всяких дурочек, Анют. Мало ли кто и что говорит. Родишь, затем наймем няню и продолжишь учёбу. Наш сын будет тобой гордиться, вот увидишь.

- Девочка, - слегка улыбаюсь я. – Наденька.

- Может и Наденька, - сдается Богдан. – Только прошу, не бери в голову разговоры всяких сплетниц.