Размер шрифта
-
+

Наследник Гиппократа - стр. 3

Плохо. Родителей дети обихаживать должны, досматривать, святая обязанность. Но часто приходилось сталкиваться с тем, что родня, определив престарелых отца или мать в больницу, забывали о них.

– Неси. Вдруг там документы или важное что.

Медсестричка принесла. Тетрадь общая, замусолена. Никита тетрадь на край стола отодвинул, надо документацию заполнять. Вспомнил о ней перед уходом. Поколебавшись, в портфель опустил. Дома, в спокойной обстановке посмотрит. Пообедал, разогрев в СВЧ печи пиццу, некрепкий кофе. Новости посмотрел за обедом. О тетради вспомнил. Начал листать. На каждой странице стихи. Провинциальных рифмоплётов на дух не переносил. Кого из поэтов любил, так это Лермонтова и Есенина. Начал на одной, случайно открытой странице, читать и оторваться не мог.

Входя будить меня с утра,
Кого ты видишь, медсестра?
Старик капризный, по привычке
Ещё живущий кое-как.
Полуслепой, полудурак,
«Живущий» в пору взять в кавычки.
Не слышит – надрываться надо.
Изводит попусту харчи.
Бубнит всё время, нет с ним сладу,
Ну, сколько можно? Замолчи!
Тарелку на пол опрокинул,
Где тапки, где носок второй?
Последний, мать твою, герой.
Слезай с кровати, чтоб ты сгинул!
Сестра, взгляни в мои глаза!
Сумей увидеть то, что за…
За этой немощью и болью,
За жизнью прожитой, большой,
За пиджаком, побитым молью,
За кожей дряблой, за душой,
За гранью нынешнего дня
Попробуй разглядеть меня…
…Я мальчик, непоседа милый,
Весёлый, озорной слегка.
Мне страшно, мне пять лет от силы,
А карусель так высока!
Но вот отец и мама рядом,
Я в них впиваюсь цепким взглядом,
Хоть страх мой и неистребим,
Я точно знаю, что любим!
Вот мне шестнадцать, я горю.
Душою в облаках парю,
Мечтаю, радуюсь, грущу.
Я молод, я любовь ищу.
И вот он, мой счастливый миг!
Мне двадцать восемь, я жених!
Иду с любовью к алтарю.
И вновь горю, горю, горю.
Мне тридцать пять, растёт семья,
У нас уже есть сыновья,
Свой дом, хозяйство и жена
Мне дочь вот-вот родить должна.
А жизнь летит, летит вперёд!
Мне сорок пять, круговорот.
И дети не по дням растут,
Игрушки, школа, институт.
Всё! Упорхнули из гнезда.
И разлетелись, кто куда.
Замедлен бег небесных тел.
Наш дом уютный опустел.
Но мы с любимою вдвоём
Ложимся вместе и встаём.
Она грустить мне не даёт,
А жизнь опять летит вперёд.
Теперь уже мне шестьдесят,
Вновь дети в доме голосят,
Внучат весёлый хоровод,
О! Как мы счастливы! Но вот…
Померк внезапно солнца свет,
Моей любимой больше нет.
У счастья тоже есть предел,
Я за неделю поседел…
Осунулся, душой поник,
И ощутил, что я старик.
Теперь живу я без затей
Для внуков только и детей.
Мой мир со мной, но с каждым днём
Все меньше, меньше света в нём.
Крест старости взвалив на плечи
Бреду устало, в никуда.
Покрылось сердце коркой льда,
И время боль мою не лечит.
О, Господи, как жизнь длинна,
Когда не радует она.
Но с этим следует мириться,
Ничто не вечно под луной.
А ты, склонившись надо мной,
Открой глаза свои, сестрица.
Я не старик капризный, нет!
Любимый муж, отец и дед.
И мальчик маленький, доселе
В сияньи солнечного дня
Летящий вдаль на карусели.
Попробуй разглядеть меня,
И, может, обо мне скорбя,
Найдешь себя!

Короткое стихотворение, немного корявое но, сколько в нём чувства, искренности. Сильно, пронзительно. Некоторое время Никита сидел отрешённый. Он помнил этого пациента. Как жаль, что он ушёл из жизни. Не разглядел в нём Никита мятущуюся душу, не присел на кровать, не поговорил. Всё бежим куда-то, торопимся, а проходим мимо чего-то важного. Молодые ныне все в сетях сидят, с гаджетами не расстаются, а жизнь стороной проходит. Соцсети – жизнь иллюзорная, общение с живым человеком не заменит. Нет, Никита не консерватор замшелый. И смартфоном пользуется, и ноутбук мощный есть. Но включает его только для дела, какие-то новинки из мира медицины узнать.

Страница 3
На следующую страницу