Наследник Гиппократа - стр. 29
Посидели, обсудили преподавателей. Мало быть хорошим врачом, надо ещё уметь передать свои знания коллегам. Увы, не каждому дано. Потом анекдоты рассказывать начали, курьёзные случаи на работе. И Никита вспомнил один, когда он на «Скорой» подрабатывал, рассказал.
– Поступил вызов, на станции мужчина под поезд попал. Наша бригада к вокзалу ближе всех оказалась, диспетчер передал по рации. Летим на всех парах, с мигалкой и сиреной. Выехали прямо на перрон. Прямо на рельсах мужик лежит, в годах уже, орёт благим матом. Рядом милиционер, тогда ещё полиции не было. Второй на перроне зевак разгоняет. Подбежали, я сразу фельдшеру командую: – Морфия кубик! А мужик кричит – нога! Брючина ниже правого колена отрезана, голень и торчащая из неё нога с ботинком по другую сторону рельсов валяются. Картина ясная, надо болевой шок купировать. Только почему крови не видно? А мужик причитает: «Брюки новые, только одел!» Эх, мужик, какие брюки, если нога пополам? Задрал брючину на бедро, жгут наложить, перебинтовать чтоб, а у него протез. Культя целая, колесо локомотива по протезу прошло. У меня смех истерический. Фельдшер увидел и тоже заржал. Милиционер к нам спиной стоял, повернулся: «А ну, дыхните!» А мы ему на ногу показываем. Тоже смеяться начал. А на перроне зеваки не поймут, чего мы веселимся? Всё же погрузили на носилки, не зря же ехали? На «Скорой» до дома довезли.
Постепенно из кафе расходиться стали. У кого-то билет на поезд уже сегодняшней ночью, у других на утро в аэропорт. Осталось человек пять, Никита в том числе. У него поезд завтра в полдень. Ни дежурства сегодня, ни учёбы завтра, благодать! Редко так бывает, чтобы никуда торопиться не надо было. До полуночи посидели, пока кафе пустеть начало. Хорошо, заранее сбросились на посиделки, расплатились и в общежитие. Зато как спалось! Утром себя в порядок привёл, собрал. Позвонить Артёму Витальевичу? Всё же решил не торопиться, обдумать дома, взвесить, не исключено – с Лёшкой Трояном посоветоваться. Одна голова хорошо, а две лучше.
Выспался, с небольшой спортивной сумкой на вокзал. Время до подхода поезда на вокзале коротал. Наконец объявили посадку. Любил Никита поезда. Лёжа на полке под мерный перестук колёс смотреть в окно на пролетающую мимо страну. Что обрадовало, так адекватные соседи. На нижней полке интеллигентного вида старушка, на двух – молодая семейная пара, никак друг на друга надышаться не могут. Ближе к вечеру захотелось есть. Вагон-ресторан через два вагона, туда и направился. Поел котлету по-киевски, допивал чай с печеньем. Салаты и прочие блюда, не прошедшие термической обработки, не брал принципиально. После таких блюд можно с отравлением слечь, уж он-то, как врач, это знал. Собирался официантку подозвать, расплатиться, как сзади шум, крики. Обернулся, через столик от него мужчина средних лет хрипит, женщина на соседнем стуле, вероятно, жена, закричала:
– Помогите!
Все в растерянности, разговоры смолкли. Никита бросился к столику.
– Я врач, что с ним?
– Шашлык ел, наверное – подавился.
У мужчины лицо багрово-синее, силится вздохнуть, а не может. Никита схватил его, поднял, зашёл сзади, обнял руками за верх живота, резко сдавил. Обычно помогает, оставшийся в легких воздух выталкивает препятствия, в данном случае кусок мяса из гортани. Обычно типичное место – голосовые связки, самая узость. Не помогло. А мужчина уже стоять не может. Жена в панике истерически завизжала, мужчина на пол осел, глаза закатил, руки-ноги подёргиваться стали. Лицо чугунного цвета сделалось. Никита понял – ещё минута и конец. Кинулся к стойке, за которой в немом ступоре буфетчица стояла, перегнулся, схватил нож, которым она прежде колбасу резала, к мужчине буквально прыгнул. Ужинавшие пассажиры от прохода к окнам прижались. Бегущий человек с ножом в руке – это страшно. Сейчас единственный выход – разрезать трахею ниже кадыка, дать вздохнуть. Но и опасность есть – нельзя повредить артерии, питающие щитовидную железу, яремные вены. Кадык вот он, на два пальца вниз, концом ножа, слава богу, острый, взрезал кожу, затем между кольцами трахеи. Они хрящевые, их только ножницами резать. Кровь брызнула в стороны, женщины закричали, но отверстие, с палец диаметром, проделал. Со свистом воздух ворвался, мужчина вдох сделал. Никита буфетчице крикнул: