Наследник для звёздного захватчика - стр. 22

– Как что? – оживилась она. – Он может знать куда больше остальных. Он важен для них.

– Да, а ещё его будут искать куда активнее, а если найдут, то месть их будет особенно жестокой.

Нина притихла. Наверное, о такой перспективе ей и не подумалось, а я прикусила язык. Не стоило её пугать, мы и так живём в мире кошмара и бесконечного страха.

– А я всё равно верю, что это к лучшему. Из него вытянут, что смогут, а потом убьют. Я от парней слышала.

По рукам побежала дрожь, а метка на шее тихонько заныла. Я натянула одеяло до самого носа и сжалась в клубок, пытаясь игнорировать эту пульсацию.

– Давай спать, Нина.

– Давай, – вздохнула она и через пару минут уже размеренно засопела.

Я же долго не могла уснуть, а потом и не заметила, как меня утащило в сон. Мне снова снились тёмные воды Кроктарса и тройная тень, что преследовала меня. А ещё я чувствовала его присутствие. Будто он был где-то рядом постоянно, но оставался невидимым. И дети. Сотни маленьких спящих кроктарианских детей в капсулах…

Утром мне нужно было идти на тренировку. Сил, признаться, на это не было. Но и выбора, собственно, тоже. Поэтому я соскребла себя с постели и поплелась умываться. Нину в постели я не обнаружила и почувствовала к ней признательность, что она ушла тихо и не стала будить меня.

Через полчаса я была в зале. Том уже ждал меня.

– Привет, Лили, как утро? – Он широко и искренне улыбнулся.

– Как-то так.

Я не удержалась от зевка, едва успев прикрыть его рукой.

– О-о-о, – протянул он, ухмыльнувшись. – Будем разгонять. Давай пару кругов для разогрева и на маты.

Говорят, физическая активность позволяет разгрузить голову и освободиться от тревожащих мыслей. Только ложь это всё. Тело занято своим, а голова по-прежнему продолжает переваривать произошедшее.

А когда перешли к рукопашному, то и вовсе стали происходить странные вещи. Едва мы с Томом начинали делать упражнение, сзади шеи у меня простреливало. Сначала слабо, а потом сильнее. Это происходило каждый раз, когда Том ко мне прикасался.

И меня это вдруг сильно разозлило. До такой степени, что я сделала то, чего делать, пожалуй, не стоило. Совсем не стоило. Но ведь я чётко пояснила – я сама буду решать! Сама выбирать! Никакая метка пары, или как там эта штуковина называется, мне не указ!

Когда Том, использовав очередной приём, перевернул меня на мат, то вдруг замолчал и завис, серьёзно посмотрев в глаза. Он был так близко, что я ощущала на коже его дыхание. Слишком близко…

И я… потянулась и прижалась губами к его губам.

Том сначала замер, застыл буквально на секунду, а потом его губы будто мягче стали и раздвинули мои. Захватили верхнюю и мягко потянули. Язык скользнул по моим зубам и осторожно, самым кончиком проник в мой рот.

Я выдохнула ему в губы и зажмурилась. И… ничего не почувствовала. Совсем. Ни приятной дрожи, ни волнения, ни бабочек в животе – ничего.

Я столько читала про поцелуи, что они волнуют, заставляют мурашки бежать по коже, а сердце трепетать. Ведь так и было в тот единственный раз, когда меня поцеловал мужчина.

Когда меня поцеловал командор.

А сейчас ничего.

– Прости.

Я сомкнула губы, опустила глаза и повернула голову в сторону.

Том почувствовал моё настроение и поднялся. Подал мне руку, помогая встать. Я чувствовала, как мои щёки начали гореть от смущения.