Наследник для миллионера - стр. 40
Я едва сдержалась, чтобы не сострить. Все же я не достигла своей главной цели — я должна увидеть родителей и узнать правду! Потом можно и уйти, если она продолжит надо мной насмехаться.
Просто внушила себе мысль, что такие красопеты, как Вера, не видят граней. Они не понимают, что могут обидеть человека. Потому что воспитаны иначе. Потому что живут в другой социальной среде.
— Ух! Значит я бы выглядела точно также, не будь у меня в арсенале команды профессиональных хирургов и имиджмейкеров?
— Вера, не говори ерунды, — хорошо, что Мирон вмешался, закатив глаза и скрестив руки на груди.
— Ну а что? Я с двенадцати лет начала посещать салоны! Сейчас мне интересно посмотреть на то, что бы было, если бы я не занималась собой и пустила всё на самотек, — охнула она, проведя тыльной стороной ладони по лбу.
— Извините, — я уже собираюсь направится обратно к лифтам, как вдруг чувствую, как меня хватают за локоть.
— Подожди, — просит Мирон, останавливая. — Ох уж это Верино чувство юмора.
— Да ладно! Я же шучу! — подхватывает близняшка, изображая смех. Режущий и картавый. Как поломанные струны скрипки. — Ну что ж, проходите, гости дорогие. Будем разбираться. Ситуация уж жутко интересная и шокирующая…
Виляя пышной, накачанной задницей, обтянутой дорогой тканью брендового платья, Вероника проводит нас на просторную, ультрасовременную кухню.
— Прошу к столу.
— Чем угощать будешь? — с ноткой лукавства спрашивает Мирон.
— Из “Ренессанса” заказала их фирменные блюда. Всё для вас!
Кухня моей сестры больше напоминает какой-то современный музей, обставленный навороченным оборудованием и мебелью, нежели кухню.
Под ногами блестит белый мрамор, на стенах красуются дорогие, очевидно подлинные, картины. А на большом стеклянном столе в красивых тарелках с золотой окантовкой разложены очень даже странноватые деликатесы. Преимущественно морепродукты. На которых… у меня аллергия.
Совпадение?
Или всё те же злые шуточки судьбы?
— Дана, присаживайся.
— Диана, — снова поправляю я её в полголоса, занимая указанный ею стул.
Девица уселась рядом с Мироном. Демонстративно нагло закинула на его плечи руку, показывая, что он — принадлежит ей. Адресовала мне коварный, прищуренный взгляд, глотнув вина из бокала.
Мои впечатления об этой напыщенной девице не поменялись. После того, как я узнала Веру чуточку ближе, я удивилась, насколько сильно мы разные. Мы просто не можем быть сестрами в теории! Особенно близнецами.
Мы еще немного перебросились простыми фразами, а потом приступили к ужину. Вера больше не бросала в мою сторону глупые шуточки, а начала подробно расспрашивать меня о моей личной жизни. Хотя делала скучающее лицо, словно думает о чем-то другом, когда я рассказываю ей о себе. Зато, когда настала её очередь рассказов о себе — она начала тараторить похлеще воркующей сороки на дереве в деревне.
Пока она хвасталась собой любимой, я смотрела на устрицы, лежащие в моей тарелке, они казались мне какими-то жуткими. Отвратительными даже. И пахли неприятно. Я для вида просто в них вилочкой поковырялась.
— Не вкусно? — пискляво прыснула она, замечая мои страдания. — Это съедобно, — заверила меня хозяйка пира, — одна устрица стоит как твой недельный заработок в курьерской службе. Наслаждайся пока есть такая возможность. Где бы ты еще поела то, что вам, обычным людям, не по карману?