Наследник для Чудовища - стр. 25

— Хочешь внести изменения в предложенный договор? — спрашиваю я и ухмыляюсь.

— Хочу! — смело отвечает она, делая глоток приготовленного мной чая и с вызовом глядя мне в глаза.

***

Я иду против Чудовища, но он позволяет это делать. Мне кажется, что он сам начал игру и теперь наблюдает, кто кого сможет переиграть. Возможно, он и готов добавить какие-то пункты в этот договор, ведь в первую очередь важно, чтобы будущая мать чувствовала себя хорошо… А как можно чувствовать себя хорошо в темноте?

— В доме всегда должно быть тепло и светло. Солнечный свет обязателен для ребёнка, следовательно я тоже должна получать его в достаточном количестве. Впрочем, если вы не будете достаточно освещать дом ночью, я могу запнуться, упасть и навредить не только себе, но и ребёнку…

Алексей стискивает челюсти, но кивает, соглашаясь со мной. А потом смотрит на своих юристов и даёт им знак, чтобы вносили мои требования в договор, те, что он одобрит.

— После рождения ребёнка я хочу получать информацию о его состоянии. Понимаю, что вы не желаете, чтобы он знал свою мать, но я должна быть уверена, что он в порядке. Фотографии тоже необходимы, чтобы убедиться, что ваши слова верны.

Алексей ухмыляется и отрицательно качает головой.

— Исключено! Посмотри-ка договор внимательно. Там есть такой пунктик, что ограничивает твою дальнейшую осведомлённость о моей жизни и жизни ребёнка.

— Я его заметила бы, если тут было светлее… Впрочем, этот пункт следует удалить.

Я понимаю, что перегибаю палку, но пытаюсь понадеяться на «авось». После того как мне приснился кошмарный сон, я не могла заснуть и искала в интернете информацию о суррогатном материнстве. Мне удалось нарыть кучу статей о том, как девушки забирали ребёнка себе и оставляли заказчиков ни с чем. Достаточно нарушения хотя бы одной статьи закона, а тут уже перепрыгнули через несколько. Отлично понимаю, что непросто будет тягаться с самим Вольским, потому что у него вон какие юристы, но я попробую, если придётся. Поэтому ему лучше согласиться на мои условия.

— Исключено! — цедит он сквозь зубы, и я замечаю, как мужские руки сжимаются в кулаки. — Ты откажешься от ребёнка и исчезнешь из его жизни. О его развитии сможешь узнавать из новостей, наверняка журналисты будут добывать какую-то информацию. Я не обязан отчитываться перед тобой.

— Ладно! — сдаюсь я.

— Ладно? — переспрашивает Алексей, явно удивлённый тем, что я так быстро пошла на уступки.

— Ладно, — пожимаю я плечами.

— Ладно! — повторяет он уже тише и хмурится.

— Я хочу, чтобы вы уважительно относились ко мне на протяжении беременности, чтобы мы были на равных. Я не потерплю запугиваний и отношения к себе как к прислуге.

— А я относился к тебе, как к прислуге, или не уважал тебя? Сколько дней мы с тобой знакомы, я вёл себя уважительно… Если тебе не нравится то, что я перешёл на ты… Уж прости, но ты девочка ещё по сравнению со мной…

Я посмотрела на кружку чая, который он принёс и поджала губы. Алексей прав. С момента знакомства он только и делает, что заботится обо мне.

— Вы уехали вчера, а я ждала…

Смотрю ему прямо в глаза и отмечаю озорной блеск в них. Надо же, я, оказывается, и в сумерках вижу прекрасно. Прямо кошачье зрение…

— Я не обязан отчитываться перед тобой, и не стану этого делать… Уж прости.