Наследник для Чудовища - стр. 12
— К сожалению, я не вижу такого договора.
Сердце делает кульбит. Если мой кредит и не был погашен, то Алексей сделал что-то такое, чтобы он просто исчез из баз.
— А если у коллекторов, вы бы могли его видеть?
— Да. Конечно. Договора нет. Возможно, вы что-то напутали.
— А на моё имя? Посмотрите, пожалуйста, нет ли каких-то долгов по моим паспортным данным.
— Диктую ей паспортные данные, которые тоже помню наизусть. Кажется, что сердце выскочит из груди, если я сейчас не успокоюсь. Эмоции бьют ключом. — Нет. Ничего нет у вас, никаких долгов. Можете не беспокоиться.
— Спасибо, — отвечаю я и, чтобы не выслушивать замыленные фразы вроде «нужно ли что-то ещё», отключаю телефон.
Чувствую короткую вибрацию в руке и смотрю на экран. Сообщение. Из банка.
«Уважаемая София Вадимовна, на Ваш счёт зачислено 100 000 рублей. Сообщение от отправителя: У тебя есть два дня на принятие решения».
Я прикусываю губу и ложусь на подушку. Хочется спать. Эмоций так много, что я сейчас не могу выделить определённую. Перед тем как провалиться в сон, я звоню кардиологу, чтобы сообщить, что деньги нашла, и он может спокойно заказывать лекарства, потому что я завезу их завтра перед работой.
Я сплю весь вечер и всю ночь. Утром, поднявшись по звонку будильника, пытаюсь поверить в реальность происходящего, но чёрта с два. Как? Как можно принять тот факт, что у меня больше нет долгов? По велению феи-крёстной с уродливым шрамом… Нет, за это придётся платить. Алексей страшный человек, раз смог разобраться с коллекторами, и благородный одновременно. Я просто не могу взять и подвести его, хотя мысленно прошу Бога, чтобы он не позволил оплодотворению пройти нормально. Я не хочу забеременеть, а потом оставить собственного ребёнка, ведь если всё получится, я буду вынуждена бежать и скрываться с малышом. С другой стороны, живут же как-то матери, отдающие своих детей в детские дома?! Моя как-то и где-то живёт… А тут я заранее должна буду постараться настроить себя на то, что придётся отдать этого ребёнка отцу. Вот только как бы я ни убеждала себя, я продолжаю считать это большой подлостью.
Быстренько привожу себя в порядок и спешу в больницу, отмечая, что по пути должна снять деньги на лекарства, а ещё желательно купить Даше какую-то игрушку… и фрукты, но магазины пока ещё закрыты, и я вынуждена признать, что лучше мне лишний раз не мельтешить у неё перед глазами. Ни к чему давать ложные надежды на то, что мы сможем видеться чаще.
Я прихожу в больницу к строго обговорённому времени. Несмотря на то, что люди, успевшие занять очередь, ворчат, стучусь и захожу в кабинет.
— Вообще-то, я первая была! — влетает следом за мной женщина, чуть ли не сбивая с ног.
Я прохожу и сажусь за стол Василия Ивановича, кардиолога.
— Доброе утро! — произношу одними губами и прикусываю их, потому что он хмуро смотрит на женщину из-под густых бровей.
— У меня ещё рабочий день не начался. Сейчас личное время. Дверь закройте с той стороны.
И она послушно закрывает. Хмурое лицо просветляется. Василий Иванович тепло улыбается мне.
— Соня, где ты находишь эти деньги? Я очень надеюсь, что не занимаешься чем-то противозаконным? — спрашивает он, когда я кладу на стол конверт.
Мои губы кривятся в ухмылке. Я начинаю отрицательно мотать головой, но в то же время думаю о том, что продажа собственного ребёнка ни что иное, как нарушение закона. Обидно чертовски становится.