Наследник для Босса - стр. 38

Мама демонстративно выходит в кухню, оставляя меня в бардаке и хаосе. Я переодеваюсь в домашнюю пижаму, которая валяется кое-как на полу в груде других вещей.

Остаток дня я провожу в разборе завалов и восстановлении дверного замка.

Пока мастер возится с дверью, мама сидит на кухне, не помогая мне и ничего не делая. Весь ее вид говорит о том, что я ее обидела отказом. А мне плевать на них с сестрой.

Достали. Моему железобетонному терпению пришел конец. Если каждая из них имеет право на свою личную жизнь, то и я имею право делать то, что хочу.

Когда мастер уходит, я захожу в кухню, чтобы выпить чая, так как с утра во рту ни крошки не было.

И вообще, этот день самый ужасный за последние полгода. Жуткий, бесконечный и вязкий.

Я готовлюсь к завтрашнему дню и думаю, что хуже уже ничего не случится. Но у судьбы свои планы.

У мамы на столе телефон, она включает его на полную громкость. Смотрит на меня боковым взглядом и говорит своей любимице:

- Да, Элечка. Ты решила, во сколько завтра мы к тебе приедем? Я так хочу посмотреть на малыша!

Эля не слушает маму и взрывается рыданиями.

- Мама, его мне не дают! Когда я родила все было в порядке, а теперь… Ко мне в палату только что приходил целый консилиум врачей, - задыхается от горя Эля.

Теперь понимаю, почему медсестра днем была бледная и, как робот, чеканила информацию о состоянии Эли и мальчика, уверяя, что с ребенком все в порядке.

- Его положили в бокс. Я не знаю выживет он, или нет, - Эля заходится плачем и замолкает на том конце трубки.

Дарина

Ужасно, когда самое радостное событие одновременно становится и самым печальным.

Я люблю детей и искренне радовалась, что Эля родит. Хоть кто-то из нас испытает радость материнства. Я собиралась нянчить племянника, а сейчас рассматриваю через стекло прозрачный кувез, и все внутри холодеет.

В маленькой колбе лежит наш Даниил, красивый светленький малыш. Из-за проводов и датчиков его не разглядеть толком. Он крошечный, и он должен жить.

Меня лихорадит от мысли, что моя сестра не просто изменница и предательница, но и еще и не женщина, не мать, а просто кукушка.

Элеонора уже успела объявить маме, что больной ребенок - это очень тяжело, выше ее сил, и желания растить Даниила у нее нет.

Неужели, ему никак нельзя помочь? Почему Эля делает такие выводы?

В минуту моя мягкость, доброта и вежливость слетают, когда понимаю, что еще один малыш станет сиротой при живых мамаше и папаше.

- Можно поговорить с неонатологом или с заведующим вашей богадельней? - холодно спрашиваю у медсестры, которая чеканила мне, что с племянником все в порядке.

- Рина, прекрати! Мы здесь никто! - тут же обрывает меня мама. - У ребенка есть мать и отец.

- И все же, - не унимаюсь. - Вдруг какая-то ошибка? Можно хотя бы диагноз узнать, прогноз? Он ведь просто недоношенный, и родился раньше срока, потому что Эля себя не берегла!

Медсестра стоит, будто замерзла в неясном ступоре и ничего не хочет говорить.

Из палаты “вип” в самом конце коридора появляется невысокая фигурка моей сестры. Элеонора тяжело перебирает ногами, идет осторожно, придерживаясь за стену. Всем видом она показывает, как тяжело дались ей роды.

Мама бросается к ней, а я остаюсь около стеклянной комнаты и с сожалением смотрю на малыша, который пострадал из-за Эли и ее идиотской гонки за Бестужевым.