Наследник - стр. 31

– А какие сведения по этому вопросу у нашей разведки? – мрачно взглянул на генерала Алексей.

– Затем и спешил, чтобы последние данные сообщить. Начало наступления намечено на двадцать второе июня, – достал листок из папки Кондрашов. – Аналитики считают, что уж в этот раз Гитлер не станет отодвигать начало операции на более поздний срок, ведь так можно потом и до холодов провозиться, а немецкие интенданты зимнее обмундирование не заготавливают. Генералы вермахта изначально планировали уложиться с основными боевыми действиями в три-четыре тёплых месяца, но ведь нельзя исключать неизбежные заминки.

Алексей подошёл к столу и внимательно взглянул на разложенную карту.

– В противном случае, если немцы не отважатся напасть в этом году, – задумчиво огладил ладонью бороду владыка Парагвая, – Сталин успеет оборудовать мощную приграничную оборонительную линию, создаст всепогодные аэродромы с бетонными полосами, отмобилизует ещё несколько миллионов личного состава и сконцентрирует силы у западной границы. Тогда нападать на СССР будет уже самоубийственно.

– Оно и сейчас так, умной затеей это не назовёшь, – криво усмехнулся Кондрашов. – По моей информации от агентов с немецкой стороны противник плохо представляет техническое оснащение РККА новейшими видами вооружения – тяжёлыми и средними танками, реактивной артиллерией, не говоря уж про последние парагвайские сюрпризы и притаившиеся в засаде казацкие армии. Иногда меня так и подмывает слить инфу врагу, чтобы супостат чуток охолонулся.

– Нет, в этом году войны не избежать, – категорично покачал головой Алексей. – Германцу ждать подмоги неоткуда, Гитлер уже всё, что мог, из Европы выгреб, а позволить Сталину укрепиться он не даст.

– Осталось только убедить в этом Сталина, – развёл руками Кондрашов и ядовито съёрничал: – Но я сильно сомневаюсь, что великий вождь красного народа удосужится прислушаться к мнению вождя малочисленного племени бледнолицых парагвайцев. Думаю, батюшка Алексей, даже самые крепкие слова логики разобьются о тупой лоб забронзовевшего большевистского идола.

– Если уж речь зашла о вождях и идолах, то тут не обойтись без шамана, – хитро улыбнувшись, поднял указательный палец Алексей.

– Да говорю тебе, Сталин и слушать не станет парагвайского пропагандиста, – отмахнулся генерал от зряшной затеи. – Видно, придётся казакам дожидаться у южных границ Союза, пока через западную немчура сама не полезет. Недолго уж осталось.

– Матвей ждать не стал, вот и мне резона нет последний шанс упускать. Эдуард Петрович, прикажи готовить самолёт к вылету в Москву, только меня в официальные списки делегации не включай.

– Инкогнито в столицу проникнешь? – с прищуром глянул на лихого атамана Кондрашов и шутливо предположил вариант высадки: – Может, прямо на парашюте в Кремль к Сталину спрыгнешь?

– Нет. Я лучше красному вождю приснюсь в страшном сне, – без улыбки отшутился Небесный Ягуар, верховный шаман всех индейских племён Гран-Чако.

Мирную раннюю ночь шестнадцатого июня в Кремле тревожил лишь бой курантов. Но не звон древних часов разбудил великого вождя до зари, а странные, чуждые привычному миру звуки.

Иосиф уже давно забыл, как летал в безмятежных детских снах, но этой летней ночью чудесная сила подняла невесомое тело в воздух, заставив легко парить над кожаным диваном в комнате, смежной с кремлёвским рабочим кабинетом. Тихие ритмичные звуки бубнов и далёкие заунывные завывания индейских шаманов доносились откуда-то со стороны закрытого окна.