Наследница - стр. 33

Так что домашние отпадают, значит стоит за всем этим банально крутой конкурент, который просто решил подмять фирму под себя. А на Степаныча и на меня ему плевать. Мы в его игре просто разменные монеты. От последних мыслей я даже содрогнулась.

Как? Как можно ставить человеческую жизнь на одну чашу весов с властью и деньгами. Не уже ли можно так легко принести человека в жертву ради огромных денег, бизнеса, наживы.

Я попала в круговорот, из которого мне предстояло выбраться и выйти победительницей.

- Ты домой собираешь? – вдруг услышала я знакомый голос.

- Папа? Я думала ты уже уехал? – подняв глаза от бумаг, я увидела отца.

- Как я могу уехать и оставить тебя здесь одну? Поехали домой.

- Нет пап, спасибо, но я туда не вернусь.

- Почему? Там же твой дом,- удивился он.

- Нет пап, там уже давно не мой дом, там всё чужое. И я там чужая. Единственный кто мне дорог в том доме – это ты, но тебя я вижу здесь. А туда я не хочу. Прости, если что-то не так.

- Это ты меня прости, - папа подошёл ко мне, и, встав рядом, прижал к себе и стал гладить по голове. – Единственное о чём я сейчас жалею, так это о том, что тогда не встал на твою сторону, не поддержал, не помог. Кто знает, как бы всё тогда сложилось? Сейчас у меня мог бы быть внук или внучка.

В голосе папы было столько грусти и боли, что мне стало его нестерпимо жаль. Милый мой родной папуля, ты меня так сильно любишь, а я, упоённая своей обидой на всех вас, даже не разобравшись, причинила тебе боль своей ложью.

- Папуль, мне нужно тебе кое-что сказать, - начала было я, но моё признание остановил сильный грохот, донесшийся с улицы.

22. Глава 22.

Казалось, разразился сильнейший раскат грома или взрыв. Но какой гром в начале апреля, да взрываться тут не чему. Мы незамедлительно бросились к окну. К нашему ужасу на стоянке горела машина Степаныча. Боже, он же должен был уехать полчаса назад на важную встречу со спонсорами. Не уже ли он… Страшная догадка поселилась у меня в голове, пронзая всё тело ужасом.

- Степаныч, - выкрикнула я и выбежала из кабинета.

- Наташа, подожди, это опасно! – отец бросился вслед за мной.

Я не знаю, откуда во мне взялась эта скорость, но я в считанные минуты добежала с третьего этажа до выхода, минуя все лифты. Я прекрасно понимала, что если Степаныч был в машине, я ему уже ничем не смогу помочь. Но, тем не менее, мне хотелось как можно быстрее узнать правду.

- Наташа! – услышала я знакомый голос. – Наташа, я здесь!

Повернувшись на голос, я увидела Степаныча. Он сидел на пункте охраны, приложив к голове мокрое полотенце из-под которого текла кровь.

- Степаныч, миленький, слава Богу, ты живой! – я обняла его.

- Осторожно, стрекоза, одежду кровью перепачкаешь, - он осторожно меня отстранил.

Да черт с ней с одеждой, главное он жив. Дотронувшись до его головы, я спросила:

- Что с тобой? Ты ранен?

- Видимо осколком зацепило, - предположил он. – Я вышел, потом вспомнил, что папку с документами у тебя в кабинете забыл. Решил завести машину через автозапуск, она и рванула.

- А если бы ты в машине был, тогда… - не договорив, я заплакала.

- Ну что ты, девочка моя,- Степаныч меня обнял. – Всё же хорошо, я живой. Даже рана сущий пустяк. Вот сейчас Регина обработает, - он показал на секретаршу, бегущую с аптечкой, - и всё, я как новенький.