Наследница - стр. 5
Иногда Воронцову казалось, что та, другая жизнь прервалась по воле судьбы, но чаще он винил во всем только себя. Нельзя было оставлять ее одну. Не нужно было лезть не в свое дело.
Он встретился с Викой, когда уже окончательно решил в ближайшее столетие обойтись без гименеевых уз. Женщины любили его и так, несмотря на скоротечность отношений и ветер, который гулял у него в голове. Но в двадцать девять он отправился в библиотеку за журналом «Радио» и увидел ее. Сразу подумал: завтра же женюсь, у нас будет трое детей, и мы доживем до бриллиантовой свадьбы. Подумал в шутку, а спустя три месяца женился всерьез. Правда, со всем остальным – с детьми и с бриллиантовой свадьбой – не сложилось… Хотя, кто знает, если бы она дожила…
Воронцов очнулся, когда огонек сигареты обжег пальцы. Бросил окурок в пепельницу, быстро собрался.
В его положении, когда никто, кроме пса, не ждет к не накрытому столу, можно было бы и не торопиться. Но он свято верил в приметы, а примета гласила: как встретишь Новый год, так его и проведешь. Поэтому нужно было успеть засесть в любимое кресло с бутылкой водки, пока часы не пробили двенадцать.
Времени оставалось достаточно. Вагон метро почти пустой – три шумных долговязых отпрыска с гитарой и девчонка в углу. Он бы никогда не обратил на нее внимания – пальто мешком, на спине рюкзак, точно старушка, собравшаяся на дачу, но у нее были волосы цвета темного янтаря.
Когда-то, в ранней юности, он знал девушку точь-в-точь с такими же волосами. Редчайший оттенок. И вились они так же – крупными кольцами. И пожалуй, он еще помнит ее запах, когда… Опять искушение. Нет уж! «Давай, детка, – попросил он мысленно, – повернись, чтобы внести ясность. Ты – не она. Сейчас ты повернешься, и все встанет на свои места…» Но глупая девица упорно смотрела в противоположную сторону. А ведь на следующей остановке ему выходить…
Неожиданно поезд сбавил скорость и замер посреди тоннеля. Он посмотрел на часы и понял, что если через десять минут не окажется на улице, то год проведет хреново. Мальчишки взвыли, бросились к нему:
– Мужик, шампанское хоть есть? А-а-а… – простонал один из них, рассмотрев, что у Воронцова нет даже сумки. – А у тебя? – кинулся он к девушке.
И она обернулась. И оказалась той самой, из его юности. Ну не совсем, конечно. Но до такой степени похожей, что слева в груди вдруг заболело. Воронцов ухватился за сердце, полез во внутренний карман пальто за валидолом. Девушка отшила парня и подсела к нему:
– Что, отец, плохо?
«Хорошо, дедушкой не назвала», – подумал он, но, приглядевшись к девчонке, решил, что и вправду мог бы быть ей дедом. На вид – лет восемнадцать. И – очень похожа. Подбородок, скулы, разрез глаз. Наваждение какое-то…
Мальчишки все еще скакали рядом, притворно рыдая и выкрикивая непристойности в адрес Деда Мороза.
– Давайте познакомимся, – крикнул один. – Мы сейчас, блин, вместе Миллениум встретим. Я – Серега. Это – Витька, а это – Сеня.
– Лия, – бросила девушка.
– Николай, – нехотя отозвался Воронцов и, подумав, добавил: – Васильевич.
– Отец, неужто ты и вправду пустой?
Воронцов развел руками и не стал глотать валидол, который уже давно держал в ладонях. Закинул таблетку назад, закрыл крышечку.
– Валидола, что ли, тяпнуть, раз уж нет ничего больше, – задумчиво проговорил парень и покачнулся – поезд медленно тронулся.