Наследная ведунка - стр. 11
Когтистая лапка ради такого дела крутанулся на месте, принимая выгодные позы: то ногу отставит, то зад отклячит, то губы надует.
Желание отвесить ему оплеуху стало почти нестерпимым, пальцы зазудели. Я сдержалась и, развернувшись так, чтобы пленный прекрасно мог всё видеть, принялась перебирать баночки и мешочки на столе. Те самые, где хранились трупики насекомых, крысиные хвостики, летучие мыши (просто спали, уцепившись лапками за специально натянутую верёвочку, но я об этом, конечно же, не упоминала), и, разумеется, кости мелких животных. Последнее было призвано показать, что там, где нашлось место для скелетов поменьше, найдётся закуток и для тех, что покрупнее.
В полной тишине раздался звук, с которым обычно сглатывают слюну сведённым спазмом горлом. Однако голос его звучал всё так же озорно, как и при первой встрече:
- А как же хлеб-соль, хозяюшка? Не хочешь гостя накормить, напоить, в баньку… В баньку, кстати, можем и вместе, если что. Я, знаешь, знатный банщик! Веником могу ка-а-а-ак дать!
- Хым, - я очень надеялась, что смешок удалось замаскировать под скептическое хмыканье. – Веником, положим, я и сама тебе дать могу. Хоть сейчас, - сняла с гвоздика и взвесила на ладони пук крапивы, пока ещё не настолько засохшей, чтобы осыпаться от малейшего прикосновения, но, если по-честному, уже и не слишком стрекающей. – Так что лучше расскажи, что ты искал в моём доме, а я решу, обойдёмся крапивой или стоит достать лопату.
- А чего это сразу искал?! – несмотря на все мои усилия по нагнетанию обстановки, воришка, напротив, расслабился, уселся, хитро завернув ноги, и умудрялся смотреть на меня снизу-вверх, как взрослый на ребёнка, поющего песенку Урожайному деду, - с лёгким превосходством и хорошо замаскированной гордостью. – Я, может, в гости просто заходил. Проведать. Женщина красивая, одна, после ссоры с возлюбленным… Мало ли, вдруг он решил к тебе забраться и отомстить! Кто ж знал, что забраться к тебе не проблема, а вот выбраться…
Быстро же ты мне тыкать стал, прохвост! Да я тебе в бабки гожусь! Но ругаться, как сварливая старуха, коей я, собственно, и являлась, не стала.
- Зачем ты вчера приходил, - подчеркнула я, не покупаясь на многословные витиеватости.
- Познакомиться, - не стал отпираться лгунишка. – Смотрю, какой красивый жэнщин! – Вис хлопнул себя по колену, явно подражая речью страстным жителям островов, на которых он со своей рыжей шевелюрой и бледной кожей походил, как ведунка вороной масти на светловолосых водяных дев. – Дай, думаю, проведаю, ну как жэнщин ничейный! А тебя дома не оказалось, так я пошёл в харчевню знакомиться.
Тот факт, что объяснение сквозило дырами, как погрызенный мышами сыр, рыжего ни капли не смущал. Он намеревался стоять на своём, даже если «своё» - коровья лепёшка, а не ответ.
Что ж, придётся по-плохому.
Я зыркнула на него сглазом, заставив прикусить язык (в прямом, не переносном смысле) и, пока рыжий соображал, что произошло, зубами отковырнула от деревянной коробочки крышку. Колупнула воска и принялась разминать. Пальцы танцевали под звон многочисленных браслетов, и Вис заворожённо наблюдал за действом.
- Это чего такое? Неужто тесто для дорогого гостя месить затеяла? Не подумай, я не против! Но зачем же так стараться? Мы люди не гордые, можем и по-простому посидеть. Вон, вижу, у тебя и бражка заготовлена…