Наследие - стр. 5
От этих слов содрогнулись стены склепа, и в комнате стало тесно, так как ее заполонили призраки, и каждый эльф знал, чем обязан этому злодею.
– Немыслимо! Что же мы наделали!
– Мы? – спросил Леон.
– Видишь ли, я советовался со старейшими по твоему вопросу, и они предложили самый логичный, как нам тогда казалось, выход. Где же перворожденный, сын?
От этого эльф стал еще мрачнее.
– Мне никогда не позволят ее увидеть… Даже услышать ее голоса.
Леон рассказал все, что происходило между ним и лешим в заповедном лесу, и духи предков внимательно его выслушали.
– Знаешь, я лично знал лешего еще при жизни, даже когда он сильно сердится и бушует, он всегда оставляет лазейки и действует только на благо, – высказался Вольдемар – основатель рода, – и привычка, скорее всего, осталась. Он запретил пересекать границу леса эльфу – это неопровержимо, но не запретил видеться с ребенком в лесу, и он старается сохранить инкогнито от всех, кем является отец ребенка. Скажи, кто еще знает про тебя и Анну?
Раздался звук упавшего подсвечника.
– Кто здесь?
По мраморному полу вдруг послышался топот босых ног. Леон моментально создал портал и оказался возле выхода, в него врезалась зареванная Аика.
– Ненавижу, ненавижу тебя!
Молодая эльфийка колотила грудь мужчины.
– Хоть теперь я услышал от тебя правду. Куда ты собиралась бежать?
Девушка подняла свои глаза и увидела суровый взгляд супруга.
– Хотела посмотреть на женщину, которая забрала мою душу.
– К сожалению, даже я не увижу ее… Никогда. Человеческая жизнь быстротечна, ее больше нет. А теперь, прошу, оставь меня, я хочу побыть в одиночестве.
По лицу эльфа потекла предательская слеза.
– Мне бы хоть каплю той любви, которая была у нее, – тихо произнесла Аика и удалилась из зала.
Совет древних
Лесная поляна вновь ожидала гостей, из чащи вышел матерый волк в сопровождении кота.
– Я тоже хочу участвовать в жизни этого ребенка, ведь Анна была для меня как родная.
Леший уже было хотел возразить, как оборотень принял свой истинный вид.
– И я не приму отказа, – сурово сказал он.
Его лицо было полно решимости, так что леший лишь кивнул головой.
– Вова, ты где шкуру свою оставил? – наконец, заметил леший.
– Эти подонки дали ребенку дырявую старую палатку, палатку, ты понимаешь? Анна спасала их жизни и жизни их детей, и вот их благодарность. Я не смог смотреть, как девочка мерзнет, спя практически на голой земле.
Волк от злости так сильно сжал бревно, которое собирался бросить в костер, что в огонь упали уже лишь мелкие щепки, а в костре появилась проекция того, что творилось на околице.
Домовой косил траву для жеребенка лишь в одних штанах, а его рубаха пошла на заплатки для палатки. Все это время на околице моросил дождь. Домовой собрал траву и занес ее в палатку, где спала девочка. У ее изголовья лежал жеребенок – палатка была весьма мала, так что большая часть тела животного была снаружи, и тут домовой погладил жеребенка.
– Хотя бы не под дождем…
Девочка еще сильнее укуталась в шкуру. Палатка очень быстро промокала, отчего в ней было очень сыро и холодно.
Сверху спустилась ступа, а леший было хотел прекратить трансляцию, как его остановили.
– Леша, так дело не пойдет. Вася, живо возвращаешься туда, вот возьми.
Пожилая женщина дала коту сверток.
– Надеюсь, помнишь, как пользоваться.