Наследие Тубана - стр. 7
Обед также принес мало радости. Во-первых, потому, что в этот день давали горох, а София ненавидела то, как его готовили в приюте.
– Ты не прочь поиграть немного, Тыква? – спросила ее одна девчонка, протягивая солонку.
И все вокруг разразились хохотом.
София пыталась сохранять достоинство.
– Это Марко подсказал мне такой ответ.
– Ну да… Тогда объясни нам, какое отношение солонка имеет к уроку музыки.
И снова все хором засмеялись.
София со вздохом принялась размазывать горох по тарелке, мечтая о том, чтобы все вокруг каким-нибудь образом улетучились один за другим.
Как бы то ни было, но после обеда стало еще хуже.
Джованна пришла за девочкой, когда большая часть детей уже покинула зал.
– Ну и?.. Почему горох остался на тарелке?
София ограничилась молчанием.
– Тысячи людей умирают от голода, а ты едой разбрасываешься?
София с горечью подумала, что, наверное, даже голодные не стали бы есть этот ужасный горох. Затем она без слов встала и направилась к кухне.
Это место всегда казалось девочке похожим на ад. Все здесь было окутано паром, пропитанным запахом подгоревшего соуса. Содержимое огромных кастрюль бурлило без устали, а от плит исходил жуткий жар. Пол был скользким от воды, вытекавшей из старых посудомоечных машин, и София, поскальзываясь на нем, не раз рисковала свернуть себе шею. Кроме Джованны здесь работала еще одна молодая невысокого роста молчаливая монахиня, Софию направили к ней на подмогу.
К счастью, когда девочка вошла в кухню, пар почти полностью рассеялся. Посудомоечная машина, как всегда, плохо выполняла свою работу, и прямо перед девочкой уже возвышалась стопка тарелок, которые нужно было перемыть заново. София потратила на кухне значительную часть времени. По окончании работы у девочки звенело в ушах от непрерывной болтовни Джованны, на кухне от нее просто некуда было деться. Благодаря монахине выполнение уроков в общем зале больше уже не казалось Софии пыткой.
Это была большая комната с двумя столами и несколькими длинными лавками. Дети сидели через равные промежутки друг от друга и занимались посреди невообразимого гвалта.
София, как была в своем пропотевшем свитере, вся пропахшая кухней, так и вошла в зал. Не успела она открыть школьную сумку, как вдруг оттуда высунулась ящерица. Сидевшие рядом две девочки с криком вскочили на ноги. Животное бросилось наутек под хохот мальчишек и пронзительные девичьи вопли.
София успела заметить довольную физиономию Марко; без всякого сомнения, именно он и был автором этой проделки.
– Ну и что, София? Продолжаешь пакостить? – Как из-под земли выросла Джованна с метлой в руках.
– Я здесь ни при чем!
– Ну да, ты всегда ни при чем, однако стоит чему-нибудь приключиться, как ты обязательно оказываешься в самом центре событий.
– Я… – Слова застыли у девочки на губах. Не было никакого смысла доказывать свою невиновность. Нет ничего удивительного в том, что такие ничтожные люди, как она, постоянно подвергаются издевательствам. Поэтому она смиренно опустила голову и вытерпела нагоняй от Джованны, безжалостно распорядившейся удвоить время ее дежурства на кухне со следующего дня.
Вернувшись вечером в комнату, измученная София рухнула на кровать. Она наслаждалась тишиной и смотрела в окно на пожелтевшие листья большого платана. Небо стало темно-красным. Девочка обожала осень.