Наследие. Том второй (2016—2017) - стр. 13
Со слишком честной, видимо, душой…
Я лишь старик с больным воображением,
Живущий вне реальности иной.
Пусть не туда души моей движение,
Но, может быть, не я, а век – больной?
Больному веку я такой не нужен
Больному веку нужен врач – не я.
А я и сам уйду по грязным лужам
В свой чистый мир, где ждут меня друзья…
Ворон
Чёрный ворон, чёрный ворон
Надо мной, как смерть летает,
Полетай, не жди так скоро,
Даже смерть мой срок не знает…
Я и сам не знаю срока
Буду жить всё – сколько есть.
Только мне вчера сорока
Принесла дурную весть…
Мне сорока протрещала:
Собирайся на войну…
Ничего не обещала
Кроме смерти за страну…
За страну мою родную
Я, не против умереть,
И свой долг стране верну я,
А меня получит смерть…
Чёрный ворон, чёрный ворон
Ты опять ко мне вернулся
Подожди, теперь уж скоро…
Только смерти приглянулся,
Но не я, а мальчик этот
Почему-то, молодой?
Просто мальчик – был поэтом,
Ну, а я – старик седой…
Лечу к тебе
Лечу к тебе сквозь високосный год
Из января в декабрь, минуя лето,
А может быть, совсем наоборот,
И вопреки движению планеты…
Я появлюсь, когда меня не ждёшь
Нежданно, неожиданно – поверь мне!
Но ты словам не веришь. Ну и что ж,
В окно взгляни – я там стою у двери…
С букетом роз стою в такой мороз
Я их принёс из будущего лета
А с неба ожерелье ярких звёзд
Тебе я прихватил с собой при этом…
Я не волшебник – просто я влюблён
Моя любовь – волшебная та сила,
Которая меня сквозь мрак времён
К тебе не раз волшебно приносила…
…А за окном опять сегодня снег
Ты у окна стоишь и ждёшь напрасно
Там у дверей какой-то человек…
Но он – не я. Мечтать не безопасно…
И всё равно сквозь високосный год
Сквозь все мечты и прочие приметы
Я прилечу. Скажу тебе: я вот
Весь твой теперь. Но это будет летом…
Фокстрот
За стенкой у безного соседа
По вечерам заводят патефон.
И злые языки склоняют деда,
Мол, не совсем нормальный вроде он…
Хрипит весь вечер ржавая мембрана
С пластинки, чуть живой, звучит фокстрот
И, правда, дед какой-то очень странный,
Но стариков кто ж нынче разберёт…
В конце концов, к фокстроту все привыкли
И даже ждали тот вечерний час,
Когда он зазвучит привычно хрипло,
Но он не зазвучал на этот раз…
И как-то стало сиротливо сразу
Чего-то не хватало вроде бы…
Ведь дед не изменял себе ни разу,
Но никуда не деться от судьбы…
Нет музыки, и свет в окне потушен…
А без фокстрота что за разговор!
И не заметили соседи, как в их души,
Чужая смерть прокралась словно вор…
Даты
Когда-нибудь и мы с тобой отметим
Сначала шестьдесят, потом ещё
И будет продолжаться жизни счёт
При нас, потом без нас, на этом свете.
Сначала будут нам носить подарки
И тосты говорить. Потом цветы
По скромному. Без слов и суеты
Нам принесут однажды летом жарким…
…Когда-нибудь и нам с тобой отметят
Сначала сто, потом и двести лет…
Но если завтра наш исчезнет след
Уход наш, может быть, и не заметят…
Муки творчества
Я в омут строк бросаюсь с головой
И отрешённый от всего живого,
Забыв про то, что сам ещё живой,
Хватаюсь за спасительное слово…
И ухожу в стихов небытиё.
Какой-то силой внутренней влекомый,
За рифы рифм хватаюсь… Не моё!
Но чьё-то до обидного знакомое…
А своего опять не нахожу
И снова на последнем издыхании
Слова свои с чужих перевожу —
С пока ещё неизданных изданий…
И чувствую измученным нутром,
Что вновь меня, увы, опередили.
Свои стихи они своим пером
С моей души всю ночь переводили…