Наследие. Том первый (1967 – 2016) - стр. 40
Вы вряд ли помните
Вы вряд ли помните,
А я ещё всё помню
Тот белый снег
И тот январский день,
Когда в толпе
Людей мне посторонних,
Увидел я случайно
Вашу тень.
Вы промелькнули
Словно приведение,
Души моей коснувшись
Лишь слегка,
Но для меня Вы
Стали наваждением,
Похоже не на годы —
На века…
Я Вас искал.
Смотрел в чужие лица.
Искал, не зная что,
И зная что.
Вы можете, конечно,
Удивиться,
Что так влюбляться
Может вряд ли кто!
Вы вряд ли помните
И даже вряд ли знаете
О том, о ком Вам
Знать не суждено.
Кого любить
Вы сами выбираете.
А я вот выбрал Вас
Давным-давно…
Он от тебя ушёл
Он от тебя ушёл в сырую осень.
Ты у камина с дочкой вновь одна,
А сердце шепчет: не ушёл, а бросил.
И ты ему, выходит, не нужна.
Ушёл к другой. И это его выбор.
Потом он может сильно пожалеть.
Не просто дверь закрыл. А в вечность выбыл,
Чтоб много лет в своём аду гореть.
Не проклинай. Не вспоминай обиды.
Ведь было с ним и счастья хоть чуть-чуть.
А встретишь с ней его. Возьми для виду
Им улыбнись. И тут же их забудь.
Он сам ушёл давно в сырую осень.
Без разницы – бегом или пешком.
Когда о нём тебя случайно спросят,
Скажи им всем: такой мне не знаком…
Была зима
Была зима.
И Вы вся в чёрном.
И без вуали
Как всегда…
Была зима.
И я был в чёрном.
И весь в помаде…
Ерунда!
Мы с Вами
Просто так бродили
По снегу белому
Вдвоём…
И даже в чёрном
Находили
Свет истины…
И Вы о нём
Мне ничего
Не говорили.
И я не спрашивал
У Вас.
Мы с Вами
Своей жизнью жили.
И эта встреча
Лишь на час.
Была зима.
Вы были в чёрном.
Я тоже в чёрном был.
И что ж!
А может, правда,
Я немножко
На искусителя
Похож?
Я не виноват
Ну, здравствуйте, мадам,
А Вы как были,
Такой же и остались…
Боже мой!
Не уж то Вы меня
Совсем забыли?
А помните,
Далёкой той зимой
Мы были с Вами
В этом старом парке,
Ну а потом
Расстались навсегда.
Но поцелуй Ваш
Пламенный и жаркий
Я не забыл,
Хотя прошли года.
Увидел Вас
И всё вернулось снова
И трепетный огонь
В моей душе.
Прошу, мадам,
Хотя бы на два слова.
А, может, в Вас
Угас огонь уже?
И вы меня не помните?
Не верю!
Глаза и губы Ваши
И Ваш взгляд.
Ну что же Вы
Так смотрите растерянно,
Ведь в нашей встрече
Я не виноват!
Сударыня, простите
Сударыня, простите, Бога ради,
За то, что я давно Вам не писал.
Опять чужой перрон, чужой вокзал
И этот листик из чужой тетради.
Неровность строк волненье выдает,
Не знаю я, что Вам сказать в тех строчках,
Которые не напишу я точно,
Всё Вам сказать мне что-то не даёт.
Опять сомну листок и брошу муки,
Опять слова на годы отложу.
Я их, быть может, Вам ещё скажу,
И передам письмо Вам лично в руки.
А, может быть, не будет никогда
Ни писем и не строк, одни мечтания
И поезд мой пришел без опоздания,
Чтоб развести нас с Вами навсегда.
Без Ваших глаз
Я не могу прожить ни дня, ни часа
Без Ваших глаз запрятанных в вуаль,
Без Ваших губ с улыбкою несчастной
И с привкусом похожим на миндаль.
Без Ваших рук, которые когда-то
Меня ласкали страстно. Эту ночь
Я не забыл, но Вы не виноваты,
Когда меня прогнали утром прочь,
Чтоб Вашу не оплакивать потерю.
Я письма Ваши, не читая, жгу,
Я Вам, мадам, давно уже не верю,
Но и без Вас жить тоже не могу…
Забытые люди
Нахохлившимся воробьём
Я продираюсь через холод
Часами мокну под дождём,
Хотя давно уже не молод.
И под часами, как юнец,
Жду и, похоже, уже, вечность
Тебя и старенький трамвай
На остановке той конечной.
Усы повесили часы,
Остановившись в веке прошлом.
И ночь покрасила носы