Наследие. Том первый (1967 – 2016) - стр. 29
А поэт опять привычно
По России колесит.
Ну, а дальше, как обычно,
Ночка на ночь пригласит…
Одиночество
Поэты все неизлечимо одиноки
Их одиночество и склеп для них и дом,
Их из души, неизлечимой, строки
Как капли крови, перемешанной с вином…
И каждый слог их в тех ночных сонетах
Не просто сердца боль и боль души…
Как без любви не может быть поэтов,
Так и без боли. Лучше не пиши.
Пока её ты сам не испытаешь
Сам не пройдёшь сквозь боль любовных мук,
Любовь неразделённую познаешь,
И множество других пустых наук…
Как только ты почувствуешь, что можешь
И что печаль фонтаном бьёт из строк
Ты, значит, тоже жизнью уничтожен
И ты – поэт. И, значит – одинок…
Путь поэта
Ты не зови меня, ты не зови,
Не выжить мне среди твоих стихий.
Таким как ты дана ночь для любви,
Таким как я – писать тебе стихи.
Переводить всю чувственность в слова,
Твои объятья и шальные поцелуи
Я в строки закую. И ты права
Как я тебя люблю, так и рифмую!
Со словом ночь рифмую слово прочь,
Прочь ухожу в прокуренную кухню,
Тебе же оставляя твою ночь
Читать романы, пока свечка не потухнет.
А утром будем долго вместе спать
Пока нас вдруг случайно не разбудят,
А за полночь ты будешь звать опять
В свой Храм любви. Да, путь поэта труден…
В таверне
Давай-ка завернём с тобой в таверну
Давай-ка по чуть-чуть за встречу рому
Да и за жён нам верных и не верных
За всех друзей и просто за знакомых.
Но первый тост мы скажем за Россию
За ту страну, что ждёт нас вдалеке…
Нас по морям немало поносило
Эй, шкипер, что же ты сидишь в тоске?
А третий тост я подниму за маму
Потом ещё – за славный Петербург
И пусть уже стоим мы чуть не прямо
Мы в свою гавань знаем верный курс…
А напоследок выпьем же по-русски
На посошок, чтоб добрым был наш путь.
И по каналам амстердамским узким
До дома доберёмся как-нибудь…
Сударыня, поехали кататься
Сударыня, поехали кататься!
Я покажу Вам зимний Петербург,
Ведь им нельзя таким не восхищаться,
Как Вами восхищается Амур.
За нами он несётся со стрелою
И, видимо, попал стрелой в меня…
И на перегонки с метелью злою
Кататься будем, может быть, три дня.
Потом заедем в церковь, что на Невском
И батюшку попросим повенчать…
И будут вас, прекрасную невесту,
Мою жену с иконою встречать…
Сударыня, простите, размечтался,
Морозный воздух свёл меня с ума.
Ведь я с такой впервые повстречался,
А может вместе нас свела зима?
Не будем о грустном
Не будем о грустном, Серёга
И пусть не осталось друзей
И пусть нам осталось немного,
Но нам рановато в музей.
Вещами и старыми фото
Туда мы успеем попасть.
В душе не сбавляй обороты
Не дай спиться ей и пропасть.
Ну, а в остальном, слава Богу,
Мы живы с тобою пока.
Никто не грозит нам острогом,
Никто в нас не видит врага.
У дома никто не встречает
И выпить никто не зовёт…
Лишь это нас и отличает
От тех, кто у Бога живёт.
Русь моя, безбожная
Русь моя безбожная
Ты ещё жива?
Сделай невозможное —
И забудь слова,
Те, что мною сказаны
Были во хмелю…
Я тобой наказанный,
А тебя люблю!
Не прошу прощения,
Не ищу любви,
А своё отмщение
Ты мне назови —
Хоть в Сибирь на каторгу,
В ссылку, но в Париж.
Едем виноватыми,
А ты всё молчишь…
Рано или поздно
Бог свершит свой суд
И вдоль моих берёзок
В рай меня снесут…
Как же так
В воскресенье я пришёл домой
После долгих месяцев скитаний
С рваной и потёртою сумой
К ней пришёл – как к Богу на свидание.
Не принёс ни денег, ни добра,
Сам себя едва принёс при этом.