Наследие предков - стр. 11

Но я верю, что может быть иначе, по другому просто не может быть. А нет, так природа заставит нас вспомнить. Мы пережили не один потоп, и только на краю гибели мы вспоминаем, что значит быть людьми, вспоминаем о таких прекрасных чувствах, как любовь, сочувствие, уважение. 

Знаешь, меня можно считать сумасшедшей или шизофреничкой. А иногда мне кажется, что я должна была родиться не здесь и не сейчас… 

Глупости. Я просто устала от всего, вот и лезут в голову всякие бредни, не слушай меня.

Перед собой я видел сидящей совершенно другую Киру, не ту, что мы привыкли видеть в универе - улыбающуюся, беззаботную, не ту, что я вижу на работе - уверенную женщину и знающую, что она хочет от жизни. Нет, сейчас передо мной сидела девушка, в ее глазах цвета зекрый  печаль и сожаление, нежно-розовые губки опущены, темно-каштановые волосы, которые она всегдаидеально укладывала, сегодня волнами спадали на ее опущенные плечи. Сколько боли в ней и разочарования, которые она так тщательно скрывает за улыбкой и холодностью. 

- Я сегодня написала завещание.

- Зачем?

-  У меня такое чувство, что из этой поездки я не вернусь. Дом и часть денег в банке завещала Светке и детям, своим родным, остальную часть денег - Марии Васильевне; я попросила Свету, чтоб она оставила у себя Марию Васильевну. Машину я завещала тебе.

- Кира, ты сумасшедшая! Вот вернемся из поездки, аннулируешь завещание. Ты хоть знаешь, что тогда из общаги тебя поперли, благодаря Светке, это она сдала тебя крокодилице.

- Догадывалась. Но прошлое на то оно и прошлое, чтобы оставалось в прошлом. Давай лучше выпьем. Вместо того, чтобы отдыхать, я тебя загрузила. Давай за светлое будущее. - В миг она опять стала жизнерадостное солнышко, как ее называла Марьяна.

Провожал я уже сдержанную, уверенную женщину: она с идеально ровной спиной и расправленными плечами садилась в такси. Удивительно, порой мы общаемся с человеком и не догадываемся, какие внутри него бушуют ураганы, а ведь за веселой маской он скрывает боль и разочарование. Я открывал дверь, когда услышал, что соседская дверь приоткрылась.

- Добрый вечер, Вадим, Киру провожал? - возле двери стояла моя соседка, Марфа Никоноровна. “Странно, никогда не замечал за ней, она что следит”.

- Да, засиделись.

- Ты береги ее, хорошая она девушка.

- Что вы, она мне как сестра.

- Вот я и говорю: береги ее, ей помощь нужна будет. Ой, что это я, спокойной ночи, Вадим, - странная она, и разговор этот странный.

С неоднозначными чувствами отправился спать, чтоб на месяц забыть об отдыхе. Целый месяц мы снимали передачи, отыскивали новый материал, монтаж, домой возвращались поздно. Этот месяц вылетел из жизни, и я был рад тому: не чувствовал ни боли, ни тоски, приходил и валился спать, а утром опять работа. За несколько дней до поездки нас вызвал к себе Гурам, мы спускались на этаж администрации и гадали:

- Кир, как думаешь, зачем нас интернационал вызывает?

- Скорей всего хочет, наконец-то, познакомить нас с сопровождающими. Месяц, Вадим, месяц, а они только явились. Маршрут не согласован, я даже их в лицо ни разу не видела. А хотела бы знать, с кем нам путешествовать!

Я хорошо понимал негодование Киры: она целый месяц ходила к начальству. В начале пыталась выяснить маршрут поездки, потом ругалась, потому что никто ничего точно сказать не мог. А наших сопровождающих не было в стране, и на связь они не выходили.