Наследие МРАКА - стр. 3

– На всё воля Мрака, – прошептала Эль ему вслед.

Тёмный эльф давно скрылся за домами на деревьях, но Эль ещё долго задумчиво смотрела в его сторону. Так прошла их первая встреча, которую не один из них не смог заставить себя позабыть.

«Мы родились с первыми лучами дневного света и благодарны за это вселенной, но ни что не царствует вечно, и века безмятежности давно покинули эльфийские земли. Предвижу я размытый мир, где правит всем колнат, то худшее из наших бед – ему и Бог не прав. Он ненасытен и труслив, ведь малый срок его терпенья. Вот корень наших бед – пока другое время, не сейчас, но в будущем: Я вижу их падение».

Эль – А – Нур, принадлежала знатному роду и имела полное право носить тройное имя, хотя близкие лица использовали только первое. Как и все эльфийки тьмы она была жгучей стройной брюнеткой с миниатюрным смуглым личиком и выразительными чертами; большими, как бусины, живыми тёмно-карими глазёнками, окаймленными длиннющими пушистыми ресничками.

Ещё ребёнком Эль не могла понять, что интересного можно узнать, проводя одну треть дня в медитации, другую часть дня за игрой на арфе и наконец, в оставшееся время, ведя домашние дела. Любимым днём для эльфийки была пятница, когда её отводили к старому мастеру клинков, где девушка могла остаться наедине с незримым противником. Кружась в безмолвном танце, она с дрожью ощущала холодный звон, и изящное скольжение смертельной стали. В молчаливом оружии чувствовалась заточённая власть и сила, которая подобно сжатой пружине стремиться расправится при малейшем прикосновении.

У Тёмных эльфов и мужчины и женщины одинаково искусно владеют, как оружием ближнего боя, так и разящим с дистанции, но лишь представители сильного пола имели право нанести смертельный удар. Даже в случае самообороны умелая эльфийка лишь обездвижит противника, нанося много мелких режущих ударов (такая же участь ожидает хромого тёмного зайца, прежде чем он будет пойман).

В двадцать лет Эль, как и все её ровесницы, поступила в женскую Палерму, где с новой силой стал проявляться её не эльфийский характер. Девушка была живой и отзывчивой, будто луч солнца во тьме, и этим сильно отличалась от своих мрачных и горделивых сестёр. Очень скоро её стали сторониться и Эль, конечно же, приходилось нелегко.

Каждую ночь Тёмная эльфийка с неудовольствием укладывалась в постель и как можно дольше не засыпала, читая любимые книги. Это были редкие мгновенья, когда можно было полностью расслабиться и предаться сладостным историям книг, зарунированных ещё первыми эльфами. Девушка с удивлением замечала, как и сейчас, так и в те далёкие времена эльфов мало что заботило. Они жили в своём уединённом мирке, где обязанности каждого были расписаны ещё задолго до рождения и оставались неизменными до самой тризны.

Эль-А-Нур разменяла пятый десяток, прежде чем увидела первый праздник Тёмной луны. Она в тайне надеялась увидеть среди костров угрюмого часового, который от чего-то запомнился ей. Девушка перебирала все свои наряды, накопившиеся за полвека (работёнка, честно признаться, не из лёгких). Огромной гардеробной, уже давно не хватало, и вещи можно было находить в самых не предсказуемых местах их огромного дома на деревьях.

Яркие, причудливые краски праздника, со всеми остальными атрибутами, не только не привлекали её девичьей души, но с каждой минутой всё больше разочаровывали. Забыв об эльфийской грациозности, Эль быстрым шагом обошла каждый закуток берега, не один раз отмахиваясь от разгорячённых гуляк. Она отчётливо представляла каждую черту, каждый шрам сурового лица пятидесятого и нигде сейчас не могла его найти. Окончательно убедившись, что её знакомого нет на празднике, девушка уныло побрела прочь.