Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - стр. 44
Я действительно не торопилась. Попивая душистый отвар из тонкого фарфора и заедая бутербродами с лососем, я решительно отвергла шёлк и корсет, чулки и тяжёлую юбку, и приказала достать платье из тонкого голубого поплина – подарок Фидерики. Никакой вычурности и лишнего блеска, никаких вышивки и кружев, только лёгкий и простой крой. Прелести придавали глубокое декольте со спущенными рукавами да атласная шнуровка на лифе. Удобно, не броско, аккуратно. Но главное – почти не ощущается на теле, а значит, мне будет комфортно, где бы я ни оказалась.
Когда приготовления наконец были закончены, я подхватила небольшую сумку с фамильным пергаментом, перекинула через локоть дорожный плащ, поблагодарила служанок и окинула прощальным взглядом комнату.
Она тонула в янтарных лучах, как в меду, и в своей несуразной роскоши олицетворяла покой, безопасность и благополучие.
В это странное предзакатное мгновение мне вдруг подумалось, что по-настоящему всегда права была на самом деле не Сирена, а Лаптолина Првленская. Например, в том, что женская слабость – это огромная сила. И в том, что мне нужно научиться самой заботиться о себе. И ещё, конечно же, в том, что выжить здесь можно, только взяв всё в свои в руки.
Но самое главное…
В зеркале на старинном шифоньере отразилась истинная мелироанская дева Юна Горст. Прекрасная до кончиков ногтей, соблазнительная и чувственная. Она улыбнулась такой странной, загадочной улыбкой, за которой невозможно было разглядеть ни боли прощания, ни сожаления, ни страха перед будущим. Только тайну и мимолётное обещание.
Помедлив немного, она глубоко вздохнула и вышла за дверь, чтобы достойно встретить всё, с чем ей предстоит столкнуться.
***
Темнело небыстро.
Нырнув в дилижанс, я ещё долго наслаждалась нежно-лиловым закатом, опустившимся на просторы Батора. Мы свернули с главной дороги и ехали в сторону океана – прочь от городов и частых деревень. Фруктовые сады, дикие травы, виноградники сменились лавандовыми плантациями и полями подсолнухов. Ветер, напитанный морским духом, пробегался по верхушкам трав, поднимая фиолетовые волны. Хор цикад и редкие птичьи трели наполняли тускнеющий день звучанием. Слегка розовеющие над этим великолепием облака постепенно превращались в небесный пожар. Мы ехали словно по дну огненного моря, ничего не замечая вокруг.
И над этим морем медленно гасло солнце. Подумалось, что сады Девейны непременно возведены Монро Тьёлди, а сам он попивает вино с богиней исцеления и плодородия, любуясь южным закатом. Если, конечно, Толмунд не отправил величайшего мага Нарцины в пекло за подобную дерзость.
– Что со мной будет? – тихо спросила я у неба.
Боги промолчали.
Промолчала и сидящая рядом Лаптолина Првленская. Хотя вряд ли она слышала мой шёпот.
Ночь наступила резко, одномоментно – просто рухнула тьмой на поля Батора. Мгла поглотила наш экипаж, только высокие кусты иногда бились о стенки кузова.
Я сдержала вздох и посмотрела на свои ладони в белых перчатках. Роскошь внутренней отделки дилижанса напоминала о Мелироанской академии. Я уже начинала скучать по ней. Свет фонарей проникал сквозь окна, отражался от блестящего атласа стен и то и дело выхватывал бледное задумчивое лицо хозяйки обители благочестия. Или она всё-таки была её призраком?