Наследие Артанов - стр. 5
Кто-то бил меня по щекам. Не то чтобы это было слишком больно, мое тело за последние годы достаточно неплохо адаптировалось к побоям, но именно эти настойчивые похлопывания мешали мне вновь погрузиться в нирвану, где нет места ни мерцающим звездам, ни блондинкам с их демоническими агрегатами, ни… вообще ничего, кроме абсолютного, всепоглощающего умиротворения. Да, был у меня один пунктик: я панически боялся высоты. Причем боязнь эта была не врожденная, а, так сказать, свежеприобретенная вследствие непредвиденных жизненных неурядиц. Любой на моем месте обзавелся бы акрофобией, случись ему вдруг оказаться подвешенным за ноги на высоте двадцатичетырехэтажного здания, когда два гориллоподобных полудурка в любой момент могут разжать пальцы и отправить твое тело навстречу гипнотически поблескивающей полосе асфальта. Было бы за что… так нет же, сумма моего долга оказалась тогда настолько смехотворной, что я не замедлил его немедленно выплатить, едва меня вернули в первоначальное, природное положение. Сволочи… Даже теперь, по прошествии довольно продолжительного промежутка времени, я не переставал помнить их лица.
Похлопывания не прекращались. Неужели сейчас мне придется открыть глаза и вновь узреть пугающую бесконечность космического пространства? Да ни за что на свете! Пусть белобрысая хоть переломится, я и пальцем не пошевелю. Все, нет меня. Я умер. «Нет, но предупредить-то хотя бы она могла? Что, дескать, никакой это у нее не гребаный автомобиль, а самый настоящий космический корабль? – Эта новая мысль всколыхнула во мне целую волну немыслимой ярости. – Стерва, дрянь межпланетная, потаскуха! Нет, я это дело так не оставлю!»
На этот раз гнев мне оказался не врагом, а союзником. Глаза приоткрылись и встретились взглядом с ее глазами. Ну надо же, переживает! Вон как волнуется, даже губы побелели. А самое обидное состоит в том, что все те эпитеты, которые крутятся на языке, я почему-то не могу высказать вслух. Да что это со мной, ей-богу?
– Вы не умерли?
О господи, ну за что, за что ты сейчас караешь меня?!
– Нет, не умер, как видишь.
Удивительное дело: оказывается, если на чем-то конкретном сосредоточить все свое внимание, то дурнота и головокружение проходят, главное при этом – ни в коем случае не глядеть по сторонам, потому что там, за хлипкими стеклами, во всей своей красе раскинулись чужие созвездия, плавающие в глубокой черноте космоса.
– А почему вы на меня так смотрите?
– Да никак я на тебя не смотрю!
Ладони вновь предательски вспотели. Надо, надо оторвать взгляд от ее лица и сосредоточить его на чем-то другом, на чем угодно… Но до чего же чертовски сложно это проделать!
– Ты почему мне не сказала, что это космический корабль?
– Простите?..
– Мне что, следует повторить вопрос?
Впервые за время нашего знакомства в голосе девушки прозвучали обиженные нотки:
– Я говорила. Разве вы не помните? Еще спрашивала у вас, умеете ли вы управлять гелиостропом. Вы сказали, что умеете. Откуда мне было знать, что слова ваши не более чем пустая бравада?
А вот это уже удар ниже пояса. И ответить на него по большому счету нечего.
– Ладно, проехали. Давай возвращай меня обратно, накатался уже.
Девица явно замешкалась. Не знаю уж, что творилось сейчас в голове у моей собеседницы, но лоб ее от кипучих мыслительных процессов пошел морщинами. Плохой знак, очень плохой. Если блондинка начинает думать – значит, неминуемо быть беде.