Насильно твоя-2 - стр. 34

Он помрачнел, словно разговор ему не нравился. Что-то в его лице подсказало не задавать вопросов. Через номер прошел к бару, где его ждал коньяк. Я смотрела, как он скупо пьет, поджимая губы, и сердце наполнялось странными чувствами. Покоем, усталостью. Наверное, и смирением тоже.

Я так и не узнала, почему он меня забрал.

Возможно слова «принадлежишь мне» и есть ответ.

Забрал, потому что это было по-мужски. Теперь он ощущает власть надо мной. Я живу благодаря ему, а говорят, это чувство может опьянять. Мы почти год вместе, а я совсем его не знаю, это наш первый вечер. Первое свидание.

– Вижу, тебе не нравится, – устало вздохнул он. – Я хотел порадовать тебя, а ты не визжишь от восторга, как другие. Старался угодить, только не пойму, что не так…

– Что ты, – перебила я, вдруг стало его жаль. Он выглядел разочарованным. – Это потрясающий подарок, просто… я не знаю, как реагировать, что сказать. Я впервые получила такую дорогую вещь.

– Вещи и должны быть дорогими. Я зарабатываю, чтобы тратить.

Эмиль всегда тяготел к роскоши. Из двух ценников выбирал тот, где цифра больше. Экономию презирал, как и тех, кто не умеет делать деньги. В его мире есть богатые люди и недостойные внимания. Интересно, откуда в нем это?

Помню, в феврале мы выбрались по магазинам – покупали продукты к ужину. Он сделал исключение и взял форель. Я страшно волновалась – форель я готовить не умела, а если что-то пойдет не так, Эмиль разозлится.

И слишком поздно вспомнила, что мы не купили лимон. Мне хотелось подлизаться, я предложила зайти в уличный павильон. «Дешевки в моем доме не будет, – отрезал он. – Я не стану, как другие, тратить жизнь на мусор!»

Для Эмиля это было все равно, что подобрать с помойки. Ниже достоинства.

– Ты был беден? – вдруг заподозрила я. – Да, Эмиль?

Он обернулся: взгляд стал тяжелым, челюсть напряглась. Одним глотком он допил бокал, и направился ко мне.

– Извини… – выдавила я, обескураженная его видом.

– Никогда я не был беден с тех пор, как это зависело от меня, – сдерживаясь, сказал Эмиль. Опустился рядом и нежно коснулся волос на затылке и шеи, затем притронулся к застежке колье, вызывая волну мурашек. – Бедность стыд для мужчины, маленькая. Я не хочу больше этого слышать.

– Не услышишь, – с близи на губах стали заметны белые шрамы. Те самые, от сигаретных ожогов.

Я больше не буду об этом говорить. Жар в каждом слове кричал о голодном детстве. И если раньше была крошечная надежда, что мой муж одумается, бросит борьбу, то теперь она окончательно умерла.

Такие люди не умеют останавливаться. Им всегда мало.

Я слишком долго смотрела на губы – Эмиль потянулся ко мне, а я рассмеялась, отворачиваясь. Шампанское еще не вскружило голову, я едва пригубила! Но рядом с ним впервые за долгое время почувствовала себя легко. Почувствовала, что отказывать не страшно.

– Не надо, – прошептала я, и провела пальцем по напряженной линии челюсти.

Я расслабленно устроилась на диване, поджав ногу. Туфля свесилась с пятки, словно шлепанец. Сердце билось сладко, болезненно – и очень приятно.

Эмилю не нравилось, но он остановился. Рассматривал меня, сцепив зубы, и выдвинув челюсть вперед, словно я его бесила, только это было не страшно. Грудь поднималась тяжело и ровно. Он принял мои правила. А может быть, знает – я никуда не денусь. Я принадлежу ему.