Насильно мил буду - стр. 4
Когда я въехала на территорию возле нашего особняка, то поняла: мои надежды на то, что мама меня не дождется и уснет, были тщетными. В холле на первом этаже горел свет.
Не успела я войти, как она вышла мне навстречу.
– Ева! Ну наконец-то. Почему трубку не брала? – тут же упрекнула мама.
– Телефон разрядился. Вот только в машине смогла подзарядить, – соврала я.
– Что с тобой случилось? Виктория сказала, что ты в больнице. Сознание потеряла?
Мама хмурилась и явно была недовольна «больной» дочерью.
– Врачи сказали, что гемоглобин низкий, поэтому и закружилась голова.
– Это точно? – Она смотрела на меня пристально, пытаясь по выражению моих глаз понять, не обманываю ли я ее.
– Совершенно точно. Я сдала анализы.
– И все? Больше ты ничего не хочешь мне сказать?
Я пожала плечами и в недоумении спросила:
– Ты на что-то намекаешь, мам?
– Если что-то произошло, о чем я должна знать, то не стоит от меня скрывать…
– Мам, может, будем жить в двадцать первом веке, а не в середине прошлого и начнем называть вещи своими именами? – Я изогнула бровь, а мама недовольно покачала головой.
– Я надеюсь, тебя не соблазнил этот твой… – Она аж передернулась от презрения.
– Его Егором зовут, мам. И нет, он меня не соблазнил, и я не беременна, если это то, чего ты так боишься и не можешь произнести вслух. – Я подошла, поцеловала ее в щеку и сказала: – Я очень устала, мам, и иду спать.
– Ладно, – кивнула она, и в голосе ее слышалось явное облегчение.
Когда я уже была на лестнице, то обернулась и, улыбнувшись, сказала:
– Кстати, в наше время парень, которой встречается с девушкой, вполне естественно может рассчитывать на большее, чем просто подержаться за ручку.
– Ева, ты не смеешь! Мы сто раз об этом говорили. Ты не опозоришь Лозинских внебрачным ребенком.
– Конечно, не опозорю, мам. И замуж буду выходить невинной, чтобы иметь полное моральное право надеть белое платье, – усмехнулась я. – Только вот боюсь, не один жених не выдержит такого долгого ожидания. Мужчины сегодня пошли нетерпеливые.
– Если любит – выдержит, – донеслось мне вслед. – А если твой Егор настаивает, то дай ему понять, что ты не из таких…
Она еще долго что-то говорила, но я уже не слушала. Моя мать была роскошной современной женщиной. Такое она производила впечатление при первом взгляде на нее. Но эта роскошная современная женщина придерживалась таких консервативных взглядов в вопросах морали, что позавидовали бы монахини средневековья. Удивительно, что она не заставляла меня носить какую-нибудь кольчугу с замком и пояс верности в придачу.
***
Я проспала до самого обеда. Мама, видимо, поверив, что я себя плохо чувствую, не присылала ко мне ни прислугу, ни Максима, чтобы меня наконец-то подняли.
Приняв душ и переодевшись, я спустилась вниз в надежде, что она уехала куда-нибудь по делам. Я прошла сразу в столовую и вызвала помощницу повара.
– Можно мне чем-нибудь позавтракать, – попросила я.
Девушка кивнула и, узнав, что бы я хотела съесть, ушла, а через минуту в столовой появилась мама. Она была одета в темно-зеленый брючный костюм. Даже сумочку прихватила, а значит, явно куда-то собиралась.
– Скоро обед, а ты завтракать собралась, – не преминула прокомментировать она.
– Будем считать, что это и завтрак, и обед, – улыбнулась я.
– Как себя чувствуешь?