Насилие.ру - стр. 5
Из взаимных бранных перекоров, разжигавших на битву или собственно бой, остались многочисленные следы в так называемых присловьях, где одна местность подсмеивается над недостатками или пороками другой. Иные из этих прозвищ до того метки и злы, что немедленно вызывают на ссору и драку современных невинных потомков за грехи или недостатки виновных предков».
Сергей Максимов (1831–1901) писатель, этнограф, академик Российской АН
Самым распространенным видом поединков был один на один. В праздничные дни сходились мальчики и взрослые за городом на обширном месте, или на городской площади, или на покрытой льдом реке: там подавали знак свистом, чтобы собирались сюда охотники-бойцы.
Стеношный бой напоминал сражение двух армий с фронтальными и фланговыми прорывами, использованием оперативного резерва (так называемые «записные бойцы»); каждая стенка имела и своего предводителя – «надежу-бойца», который, как правило, руководил действиями всей стенки и осуществлял прорывы.
Прославленным бойцам вменялось в честь пить водку, но считалось за бесчестие брать подарки, которыми их сманивали на свою сторону. Дети зачинали бой. Старые бойцы стояли в отдаленности, наблюдая за бьющимися; каждая из противных сторон уговаривала отличных бойцов перейти на их сторону, обещая им большие подарки и вина до упою. Когда стена гнала стену, тогда молодец-боец, или надежа-боец, засучив рукава, летел бешеным зверем, с распущенными волосами, и наносил страшные удары. При общей свалке уже действовали не только руки, но и ноги, и колена; били безжалостно своих противников. Но, несмотря на кажущуюся жестокость, эти бои имели свои правила, именно те правила, которые знает каждый русский человек с детства: в спину не бить, лежачего не бить, того, на ком кровь, не бить.
Кто более других удерживался на месте и более переносил удары, тот приобретал уважение, и превозносился даже его недругами. По пробитии стены оставались на месте одни бойцы-молодцы. Их битва была ужасной. Другие бежали на выручку товарищей, нападали на надежу-бойца, который стоял уже бледным как смерть. Он не сдавался, переносил жестокие побои, и вдруг, уловив счастливую минуту, ударял: одного под глаз, другого в висок – и оба протягивались со стоном у ног его. Надежа-боец сопровождался всеобщим радостным криком: наша взяла! Но если он был не в состоянии перенести град ударов, то у него оставалось одно спасение, чтобы сохранить свою жизнь, надо было упасть на землю – лежачего не бьют, но такие бойцы не пользовались уважением. По окончании боя поклонники вели своего богатыря по улице при пении громких песен и вводили его в питейный дом.
Было время, когда наши бояре, тщеславясь своими бойцами, поили их со своего стола; бились об заклад и сводили их для своей потехи. Было время, что старики, воспламеняя умы молодых людей несбыточными рассказами об удальстве бойцов, пробуждали в них страсть к кулачному бою. Из наших бойцов славились казанские, калужские и тульские оружейники: Алёша Родимой, Терёша Кунеин, Зубовы, Никита Долгов и братья Походкины. Тульские бойцы и ныне славятся, но каждое место имело своих удальцов.