Нашу память не выжечь! - стр. 5
Учитель Михаил Иванович Шоя
Михаил Иванович вместе с накопленными знаниями отдавал своим ученикам частицу своей души, щедрой бескорыстной любви. Для нас Михаил Иванович был больше чем учитель, к нему шли как к дорогому и близкому человеку.
Глава 3. И ушли за солдатом солдат…
Всеобщая мобилизация на фронт в Ростове-на-Дону началась с первых дней войны – в июне 1941 года. Мужчины и молодые ребята из наших домов с Верхненольной улицы уходили на фронт. В газетах писали: «Бить и уничтожать зверье фашистское беспощадно. Метко разить врага без промаху. Быть храбрым в бою…».
У военкоматов стояли огромные очереди добровольцев. Те, кого в армию не брали, вступали в народное ополчение. Фашистская Германия, сумевшая захватить к лету 1941 года половину стран Европы, не ожидала такого мощного сопротивления и начала народной войны. На защиту Отечества поднялся весь народ. В первые дни войны ушли на фронт мой дядя, Григорий Дорошенко, мои двоюродные братья Александр Дорошенко, Петр Дорошенко, Виктор Трудненко, Илья Дорошенко, Валентин Серпов, четверо из них погибли.
Перед уходом они зашли к нам домой проститься. Мама поставила угощение на стол. Мой отец, Василий Петрович Моисеев, поднял рюмку и сказал: «Дорогие сыночки! За Победу над врагом!» и добавил: «Вспомните мои слова, кто останется из нас жив, фашистская Германия войну проиграет». И тоже вскоре ушел на фронт. Сражался в 56-й армии. Дважды освобождал Ростов, трижды был контужен, участвовал в боях за Будапешт, освобождал город Грац в Австрии.
Мой отец Василий Петрович Моисеев, сражавшийся в 56-й армии, освобождавший Будапешт
Вечером 22 июня город был погружен во тьму: начала действовать светомаскировка. В жилых домах и служебных помещениях на окнах появились светозащитные шторы. У репродукторов собиралось много людей. С замиранием сердца они ожидали сообщения Совинформбюро в надежде услышать что-то утешительное.
С первых же дней объявления о вероломном нападении гитлеровской армии на нашу страну жители Ростова включились в подготовку к войне. В конце июня на городских площадках Ростова начали проводить учебно-показательные занятия по тушению зажигательных авиабомб, учили, как действовать в условиях воздушных нападений. Были организованы ночные дежурства населения в домах, на улицах. Мы с друзьями тоже принимали в этом участие. По два-три человека вечером выходили на дежурство, следили за окнами, чтобы нигде не светился огонек. На крыши домов нам приходилось поднимать бочки, там их наполняли водой, затаскивали ящики с песком и пожарный инвентарь: лопаты, кирки, ведра, клещи.
Вскоре мы с братом, Георгием Трудненко, обратились в Пролетарский военкомат с просьбой направить нас добровольцами на фронт. Он был старше меня, и его зачислили в армию, а мне отказали.
– Возьмите меня на фронт, – умолял я майора.
– Ты еще маловат, – отмахнулся он.
– Я умею стрелять, – настойчиво сказал я и показал значок и удостоверение «Ворошиловского стрелка».
Майор что-то тихо сказал старшему лейтенанту и, повернувшись ко мне, сказал:
– Будешь строить оборонительные укрепления, помогать военкомату.
В начале июля в Ростов и область стали прибывать беженцы. Они рассказывали, как их беспощадно расстреливали немцы с самолетов, очень много людей погибло в пути.