Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - стр. 21
Трудно всегда в первый день. В марш надо втянуться, Алексей по себе знал. За день прошли верст тридцать. Устали и с наслаждением легли на траву на берегу речки, когда объявили отдых. Но воинский бивак – не пионерский лагерь. Выставили караулы. Повара стали разводить костры, устанавливать котлы. Алексей выбил пропылившуюся одежду. Утром, как правило, случается роса. Сядет на пыльный мундир, и он станет грязным, только стирать. Проще выбить о дерево. В походе все равны. Старшие офицеры ехали верхом, только командир полка на таратайке – одноколке на два места, но без складной крыши, как на кабриолете. Ротные и взводные шли пешком, каждый во главе своей колонны. Единственное облегчение – без ранцев, их имущество было на повозках. Постепенно втянулись. Если первый и второй день шли молча, чтобы не сбивать дыхание, то уже с третьего дня шутками перебрасывались, некоторые напевали.
Через три недели пришли в Смоленск и остановились лагерем. У всех одно желание – помыться. Привык русский человек по субботам в баню ходить. А тут три недели без помывки и в пылище. Командир объявил привал на несколько дней. Выставили караулы, солдаты бросились к реке – постирать исподнее, с себя смыть пот и пыль.
На следующий день с утра командир полка через вестового вызвал к себе Алексея.
– Бери несколько егерей по своему усмотрению и проведи разведку на запад верст на десять. Не видно ли неприятеля? К вечеру чтобы доложил.
– Так точно!
Командиры полков и дивизий в полном неведении: где неприятель? Какие силы имеет и где? А уж пленного бы взять да допросить о планах – вообще удачей бы было.
Алексей мечтал после марша передохнуть, но на воинской службе выбирать не приходится. Алексей выбрал четырех наиболее толковых егерей, с ними зашагал по дороге на запад. Все дороги в России грунтовые и указателей нет, не Запад. Поэтому здраво рассудил: не пойдут французы по полям, тем более лесом. Наибольшие шансы их встретить – на дороге.
Судя по деревням близ дорог, французов здесь еще не было. Трудились крестьяне, избы не разорены, живность во дворах хрюкает, мычит и кудахчет. Неприятель, пройдя здесь, все бы сожрал, как саранча. На большое многотысячное войско с собой припасов не взять. Наверняка фуражиры наполеоновского войска шастают по деревням вдоль дорог, где идет армия. А по мере продвижения будут удаляться все дальше. Для России это направление многострадальное: и ляхи с Лжедмитрием здесь шли, ныне Наполеон, а позже и гитлеровцы. Правда, все потом здесь же уходили в сильно потрепанном виде.
Алексей с селянами разговаривал. Как деревня или село называется? Да не видели ли здесь французов? Советовал забрать детей, наиболее ценные вещи да живность и уходить. Детей и рухлядь на подводу, к ней же корову за рога привязать – все детишкам молочко будет. Селяне слушали, разинув рты. Некоторые до сей поры не знали, что Наполеон войну начал. Да и кто бы их известил? Читать не умеют, да и газеты сюда не доходят. И радио еще нет.
По прикидкам, уже десяток верст прошли. Плохо, что карты нет, узнать свое местоположение. Уже в обратный путь поворачивать пора. Пока дойдут, вечер будет. Алексей хотел напоследок пройти по лесной дороге до конца. Со слов селян, недалеко, за лесом, – поле. Взглянуть – и назад, чтобы совесть чиста была.